– Похоже, разрезали надвое. Если бы подпруга порвалась, когда Пейтон брала барьер… Но как это вообще могло случиться?! – взорвалась она. – Я всегда все проверяю самолично, когда на старт выходят мои подопечные… Погоди. – Она растерянно посмотрела на Пейтон. – Разве что на этот раз…
– Пошли отсюда, – сказала я, неожиданно почувствовав на себе взгляды зрителей, явно не понимающих, что происходит. – Лишние уши нам не нужны. – Уловив краем глаза, что ко мне вновь направляется кто-то из служителей, я нервно сглотнула. – Слушайте, Дана, а нельзя ли сделать так, чтобы меня оставили в покое? Пожалуйста. Я после все объясню.
Дана хмуро посмотрела на меня, словно бы раздумывая, как поступить.
– Ладно, – решилась она наконец и повернулась к служителю. – Все в порядке. Я разберусь и, если понадобится помощь, дам знать.
Выйдя за пределы круга, мы столкнулись с, поджидавшими нас, моими друзьями, а также Никерсонами и родителями Пейтон.
– Что там случилось? – Доктор Эванс крепко прижала дочь к груди.
– О господи, Пейтон! – следом за ней вскричала Бесс. – Ведь если бы подпруга порвалась при прыжке через какой-нибудь из этих огромных барьеров, ты шею бы могла сломать!
Джордж не сводила с меня глаз.
– Нэнси, как ты догадалась о том, что может случиться?
– Вычислила, наконец, кто стоит за всей этой историей.
– То есть, – выдохнул Нед, – это дело рук того, кто подмешал зелье в корм Полночному? И он же подрезал подпругу, чтобы Пейтон вылетела из седла?
– Круто! – Джордж метнула подозрительный взгляд на Дану. – И кто же это?
– Никто из тех, о ком вы думаете. – Я отвернулась и пристально посмотрела на Пейтон.
Она встретила мой взгляд, и ее нижняя губа слега дрогнула.
– Да, это я, – сказала она. – Все это моих рук дело…
– Что?! – дружно воскликнули сразу несколько человек.
– Да-да, все так. Я разрезала подпругу, и седло разодрала тоже я. – Пейтон глубоко вздохнула. – И в корм Полночному шоколад подмешала, чтобы он не прошел тест на наркотики.
– Ну, Пейтон, – угрюмо бросила Дана, – ты последняя, кого бы я могла заподозрить в жульничестве.
– Да какое там жульничество! – запротестовала Пейтон и стащила с головы шлем. – Пожалуйста, позвольте мне все объяснить. – Она бросила на родителей взгляд, смысл которого я так и не поняла.
– Пейтон? – подтолкнул ее отец. – Так в чем дело-то?
– Понимаете, мне просто хотелось вздохнуть свободно, – пролепетала Пейтон. Глаза ее наполнились слезами. – Освободиться от постоянного давления, когда от тебя ждут, что ты должна быть первой любой ценой. От чувства, что за пределами манежа и жизни-то никакой нет. От страха, что тебя кто-нибудь победит. – Она помолчала. – А прежде всего от того, что мне постоянно кажется, будто я мучаю своих лошадей. Особенно этого парня.
