Я оглянулась на мистера Эванса – он болтал о чем-то с Бесс. Почему, собственно, меня так задело это последнее замечание? Хорошо, Пейтон требует от себя не меньше, чем от нее требуют родители. Это очевидно. Но какое это имеет отношение к делу?
Пытаясь свести концы с концами, я в который уже раз принялась перебирать в уме улики и события последних дней. Виновником мог оказаться любой из наших подозреваемых. Никак не выходила из головы записка, обнаруженная в решетке гриля. Я попыталась представить себе Ленни Худа, следующего за Пейтон с территории ярмарки до самого дома, затем пробирающегося во двор к Никерсонам. Или Джессику. Или Кэла, Дану, Мики.
Ничего не сходится. Чего, скажите на милость, любой из них мог таким образом добиться? Или, что еще важнее, зачем любому из них могло понадобиться прятать записку в таком странном месте?
Если рассуждать логически, ответ может быть только один. Ничего и незачем. А отсюда следует, что сделал это кто-то другой.
Я оглянулась на родителей Пейтон. В ожидании ее старта они, близко наклонившись друг к другу, смеясь, о чем-то разговаривали. И тут мне пришло в голову нечто новое. А что, если?..
Раздался сигнал, разом оторвавший меня от всех моих мыслей.
– Вон она! – воскликнул мистер Эванс.
Пейтон перешла на галоп и, постепенно набирая скорость, пустила лошадь к линии старта.
Со стороны ворот донесся чей-то громкий возглас. Я обернулась и увидела Дану, не сводившую глаз с Пейтон.
У меня перехватило дыхание. Ответ ко мне пришел сам собой и буквально ошарашил своей простотой.
– Стойте! – громко закричала я, стремительно вскочив с места и, споткнувшись о ногу Бесс, едва не упав. – Остановите ее!
– Нэнси, что с тобой? – испуганно вскрикнула миссис Никерсон.
Другие зрители тоже заволновались, засуетились, заговорили, но, не обращая ни на кого внимания, я бросилась вниз, едва не наступив на руку сидевшего внизу мужчины.
– Остановите ее! – изо всех сил снова закричала я, размахивая руками над головой. – Пожалуйста! Отмените этот заезд!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Загнаннная в угол
Я помчалась на дорожку, не обращая внимания на удивленные взгляды и раздающиеся вокруг меня крики. Мне нужно остановить Пейтон во что бы то ни стало.
Народу было много, приходилось работать локтями; у самых ворот я оттолкнула нескольких зрителей и перемахнула через ограду. Кто-то рванулся ко мне, скорее всего обслуга, пытающаяся остановить полоумную девушку, грозящую поломать все представление, но у меня было преимущество – я уже мчалась в сторону круга. Полночный был всего в нескольких десятках метров от первого препятствия, уши у него стояли торчком. Неужели я опоздала?
