Когда в 1818 году генерал Витгенштейн стал командующим армией, он был уже пожилым усталым человеком. Пожилым не столько по возрасту — в момент вступления в должность ему едва исполнилось 50 лет, — сколько по представлениям о своем месте в мире.
Несмотря на все регалии, Витгенштейн был весьма беден. Хотя за ним и числилось «в Санкт-Петербургской, Витебской и Подольской губерниях… крестьян мужеска пола 1000 человек»>>{103}, семья, состоявшая из него самого, жены и восьмерых детей, жила более чем скромно. Поэтому генерал с радостью принял назначение во 2-ю армию: кроме того, что новая должность подтверждала особое расположение государя, она могла обеспечить ему средства к существованию, а его детям широкую дорогу в жизни>>{104}. Но прежнего исключительного положения в военной иерархии это назначение возвратить уже не могло.
Хорошо знавший Витгенштейна Н. В. Басаргин вспоминал: «Во время командования второю армиею он жил более в своем поместье, находившемся в 70 верстах от Тульчина, и с увлечением занимался хозяйством, уделяя неохотно самое короткое время на дела служебные. Вообще все его любили, и он готов был всякому без исключения делать добро, нередко даже со вредом службе»>>{105}.
Честолюбивых устремлений у графа больше не было, армейские проблемы мало его интересовали. И когда выяснилось, что решение большинства этих проблем вполне по плечу 25-летнему штабс-ротмистру (с июля 1818 года — ротмистру) Пестелю, командующий с легким сердцем переложил их на плечи своего старшего адъютанта.
Это позволило Пестелю сосредоточить в своих руках огромную власть — фактически над всей армией. «По способностям своим» ротмистр «скоро начинал получать явный перевес мнениями своими не только в главной квартире, но и в армии», — утверждал на следствии хорошо осведомленный в штабных делах полковник Н. И. Комаров (до 1821 года — член Тульчинской управы Союза благоденствия) и конкретизировал: «Во время отъездов на смотры войск, сопутствуя графу, имел случай скоро ознакомиться в армии и составить связи потом; имея при том и по занятию своему в составлении отчетов и записок об успехах в полках по фронтовой части значительное влияние на полковых и батальонных командиров, он умел в свою пользу извлекать из всего выгоды для достижения преднамеренной цели в распространении своего образа мыслей»>>{106}.
Тот же Комаров утверждал, что «Витгенштейнов адъютант» совершенно подмял под себя начальника штаба армии Рудзевича и «тем еще более умножал вес свой в армии». По словам же сменившего Рудзевича Киселева, его «предместник» находился у Пестеля «в точном подданстве»
