Тараканов. Ну?
Квашнева. Письмо-то мое прочел? Нарочно я все отписала, чтобы рассудил по дороге. Скажи — тяжко это?..
Тараканов. Тяжко…
Квашнева. Как пожелаешь, батюшка, сейчас ли судить или когда дядья приедут?.. Подумай…
Тараканов(думает). Капель… Квашнева. Нил, водки, скорей!
Нил появляется с подносом.
Тараканов(глядя но Нила). Отчего ты лохматый? Ни л. Меня, ваше высокородие, вот они причесали… Квашнева. За дело… Такой стал невежа… Поди вон.
Тараканов(молча поколыхался от смеха). Причесала.
Квашнева. Такие дела, такие мерзкие дела, Вадим Вадимыч! В мемуары описать, ни за что не поверят… (Повернувшись к Клавдию.) Скажи на милость, Клавдий, женщина я или нет? Хотя бы я и не женщина была — все равно, я твоя тетка… (Тараканову.) А он по мне кулаками колотил, как по барабану…
Клавдий. Неправда…
Тараканов. Где же у тебя барабан?
Квашнева. По всем местам колотил; мало ему показалось — отдал приказ — меня в комнату не пускать, ломать руки… Хорошо, что я догадалась — схватила Нилку сама — без рук бы осталась при своей рыхлости…
Клавдий. И это неверно…
Тараканов(Клавдию). Подойди! (Тараканов поднимается, наводя страх.) Сейчас, я тебя… (Ничего не сделав, садится.) Потом, отойди…
Квашнева. Все это, отец мой, терпимо… Одного не могу снести — вчера за ужином подали шампанское, пили за здоровье жениха и невесты, и вдруг такой пассаж… Девица-невеста в доме, а он, невзирая ни на что, эту шельму в кабинет привел…
Клавдий. Эх — вы…
Тараканов(Клавдию). Ты что… порядку не знаешь?
Клавдий. Пусть до конца говорит, потом я…
Квашнева. Видел? Ответить нечего… Уселся с этой дрянью, вот здесь чай пить, и то она, то он высунутым языком дразнят. Софьюшка до сих пор слезами ревет.
Клавдий. У вас бред, Марья Уваровна.
Квашнева. Это ты бредишь, у тебя и глаза мутные.
Тараканов. Действительно, дело серьезное… Погодите тарантить… Разберусь, подумаю… Капель!
Квашнева. Нил!
Нил(входит с подносом). Дядья приехали… (Уходит.)
Квашнева. Батюшки, где у меня Софья, – встретить некому… (Бежит к выходу.) Сейчас, сейчас! (Ушла.)
Тараканов(Клавдию). Как же ты это… сдрейфил?
Клавдий. Дядюшка, я никому не хочу зла; просто очень тяжело; жизнь вдруг стала важной и сложной, а заставляют жениться… Пожалейте меня, отпустите…
Тараканов. Я холостой и ты холостой, нехорошо… ты в роду последний, над собой права не имеешь…
Клавдий. Нет, имею…
Тараканов. А я говорю — нет…
Входят Носакин, Фока и Кобелев.
Носакин. Ну вот — ехали, ехали и доехали…
