Вулф ответил, что нет.
– Попробуйте при случае. Кстати, не соблаговолите ли ответить на один вопрос: зачем какой-то из этих женщин было травить мою тетю? Ради чего?
– По мнению мистера Луэнта, затем, что убийца была в близких отношениях с вашим дядей и хотела выйти за него замуж. Где есть поступок, всегда найдется место для мотива. Иными словами…
– Как вы смеете! – взвизгнула миссис О’Ши, опять сидевшая в своем кресле.
– Нет, мадам, пока я еще ничего не смею. Я только пытаюсь выяснить, есть ли мотив для убийства. Продолжайте, мистер Таер.
Тот пожал плечами:
– В какой-то момент я бросил играть и лег спать. Утром мне сказали, что тетя умерла. Как мне описывали, ее кончина была ужасной.
– Кто описывал?
– Мисс Марси и немного миссис О’Ши.
Взгляд Вулфа переместился.
– Значит, мисс Марси, это происходило на ваших глазах?
– Да, – ответила она; воркования как не бывало. – И утверждать, будто одна из нас отравила ее, – просто мерзость.
– Согласен с вами. Но как же все-таки это произошло?
– Я спала в комнате этажом выше, а миссис Хак – в соседней. Она пришла и разбудила меня. Ее мучили страшные боли, но беспокоить мужа она не хотела. Было уже за полночь. Я уложила ее обратно в постель, позвонила доктору и позвала миссис О’Ши, но до прихода врача мы мало чем могли ей помочь. Встал вопрос, говорить ли мистеру Хаку, ведь его кресло не пролезало в дверь и он бы даже не смог войти в комнату, где она лежала, но сказать, конечно, пришлось. Миссис Хак умерла около восьми часов утра.
Вулф повернул голову к Хаку:
– Естественно, было какое-то расследование? Все-таки смерть при таких обстоятельствах…
– Конечно, – коротко ответил Хак.
– Вскрытие проводилось?
– Да. Экспертиза установила наличие в организме птомаина.
– Удалось ли выявить источник яда?
– Только косвенно. – Щека Хака дернулась; ему было нелегко контролировать себя. – Перед обедом подали богатый набор закусок, в том числе маринованные артишоки, которые моя жена очень любила. Никто другой к ним не притрагивался. Очевидно, она все съела одна, потому что на тарелочке, где лежали артишоки, ничего не осталось. Поскольку больше никто не заболел, возникло предположение, что обнаруженный в организме Берил птомаин содержался в них.
Вулф хмыкнул:
– Я не специалист по птомаинам, но сегодня вечером кое-что на эту тему почитал. Известно ли вам, сколь маловероятным считается естественное возникновение в пище настоящего алкалоида?
– Нет, и я не понимаю, что вы хотите этим сказать.
