Пол Таер откинул голову назад и загоготал. Неодобрительные взгляды присутствующих устремились на него, а когда он умолк, переместились на Хака. Теодор Хак задумчиво смотрел на Вулфа.
– Не знаю, не лучше ли мне самому переговорить с шурином? – произнес он.
– Нет, не лучше! – возразила Сильвия Марси так решительно, что все в удивлении уставились на нее. – То есть, – она перешла на воркование, – я хотела сказать, что этот человек болен. Определенно болен.
Хак посмотрел на Дороти Рифф:
– А что думаете вы?
Та не колебалась. Ее серо-голубые глаза были неподвижны и уверенны.
– Интересно узнать, что потребуется, чтобы убедить мистера Вулфа?
– Зависит от обстоятельств, – ответил Вулф. – Если, например, источник яда, от которого умерла миссис Хак, был надлежащим образом выявлен и если ни одна из вас не имела к нему никакого отношения, я не стану долго упорствовать. По словам мистера Луэнта, яд принадлежал к группе птомаинов и в момент трагедии вы все находились в доме. Это верно?
– Да.
– Боже, неужели вы это серьезно?! – возмутился Пол Таер. – Вы что, действительно собираетесь нас допрашивать?
– Теперь ответьте, пожалуйста, вы, мистер Таер, поскольку вы не входите в круг лиц, подозреваемых мистером Луэнтом, – невозмутимо продолжал Вулф. – Миссис Хак умерла здесь?
Таер посмотрел на Хака:
– Что скажете, дядя Теодор? Следует мне включаться в эту игру?
Хак медленно кивнул:
– Думаю, да.
– Что ж, ваша воля – закон. – Таер повернулся к Вулфу. – Да, моя тетя умерла здесь, в этом доме, в своей постели, приблизительно год назад.
– Вы тогда находились здесь?
– Да.
– Расскажите, что вы помните. Просто говорите, а я буду по мере необходимости задавать вопросы.
– Значит, так. – Таер прочистил горло. – Был день рождения дяди, и мы устроили здесь, в этой комнате, небольшое торжество. Присутствовали все, кто тут сейчас, плюс еще несколько человек – четверо или пятеро – старых друзей тети и дяди. Вас интересует, кто именно?
– Позднее я, возможно, спрошу об этом. А сейчас просто излагайте события.
– Мы пили, болтали, и к концу накрытого в этой комнате обеда с обилием вина – тетя очень любила вино, и дядя Теодор его тоже любит, – когда дело дошло до шампанского, некоторые из нас, включая меня, были уже навеселе. Короче, я начал вести себя, по словам тети, предосудительно и поэтому, покинув празднество прежде, чем оно закончилось, поднялся в свою комнату – музицировать. Вы когда-нибудь играли на рояле под мухой?
