В тот день мне больше всего хотелось выйти прогуляться на свежем воздухе. Но я сделал над собой усилие и отправился в кабинет, прикрыл за собой дверь, ведущую в прихожую, подошел к своему столу, не спеша уселся, закинул ноги повыше и прикрыл глаза. И стал дышать глубоко и размеренно.
Я совершил сразу две ошибки. Когда Билл Макнаб, редактор раздела «Садоводство» в «Газетт», предложил Ниро Вулфу как-нибудь вечером позвать к себе в гости членов Манхэттенского клуба цветоводов, чтобы они полюбовались его орхидеями, я должен был решительно отвергнуть это предложение. Да и потом, когда уже была назначена дата, разосланы приглашения и Вулф решил, что встречать прибывающих должны Фриц и Сол, а мне следует находиться в оранжерее вместе с ним и Теодором и развлекать гостей, я тоже должен был решительно отвергнуть такой расклад, имей я хоть каплю мозгов. Но я проявил легкомыслие и в результате был вынужден провести наверху целых полтора часа, усиленно изображая гостеприимного хозяина и улыбаясь всем направо и налево. «Что вы, сэр, это не брассокаттлея, а лелия». «Нет, мадам, мне очень жаль, но, боюсь, вам не удастся вырастить такую мильтонию у себя в гостиной». «Ничего страшного, мадам… вы случайно зацепили эту орхидею рукавом… На следующий год она зацветет опять».
Все было бы не настолько плохо, окажись среди посетителей хоть кто-нибудь, на ком мог отдохнуть глаз. Широко известно, что в Манхэттенский клуб цветоводов попасть не так-то просто, но критерии отбора там, очевидно, принципиально отличались от моих собственных. Мужчины у них, правда, были как мужчины, не хуже и не лучше, чем везде, но женщины! Им чертовски повезло, что они избрали объектом своей привязанности цветы, потому что цветы не обязаны отвечать взаимностью. Я не возражаю против того, чтобы они были живы и здоровы, так как, в конце концов, у меня тоже есть мама и три тети и я их очень ценю, но как мне хотелось заметить в оранжерее хотя бы одну женщину, которая заставила бы меня улыбнуться и хоть чуточку подняла бы мне настроение.
Строго говоря, одна такая там все же была. Я увидел ее на другом конце переполненного прохода, когда проходил из прохладного помещения в умеренное, при этом я успел показать двоим, как выглядит тюк осмунды в горшечной. С расстояния десяти шагов незнакомка выглядела довольно многообещающе, и когда мне удалось подойти к ней достаточно близко – на случай, если бы у нее вдруг возникли вопросы, – у меня пропали всякие сомнения: первый же быстрый взгляд, который она на меня бросила, ясно свидетельствовал, что она видит разницу между цветком и мужчиной. Однако она лишь улыбнулась, покачала головой и двинулась дальше со своими компаньонами – пожилой женщиной и двумя джентльменами. Потом я предпринял новую попытку и снова получил отлуп, а еще позднее, намного позднее, чувствуя, что проклятая улыбочка может намертво примерзнуть к лицу, если только я не устрою перерыв, я ушел в самоволку, просочившись сквозь толпу к дальнему концу оранжереи и незаметно выскользнув вон.
