– Слушай, ложись-ка ты лучше спать! – И он повесил трубку.
Я посидел немного и снова придвинул к себе телефон, чтобы набрать номер редакции «Газетт». Лон Коэн уже отправился домой, но кто-то из его коллег ответил, что, насколько они могут судить, дело Киза по-прежнему так и не сдвинулось с мертвой точки.
Я скомкал послание Вулфа, пробормотав:
– Проклятый толстяк меня обманул! – А затем швырнул записку в корзину и поплелся наверх спать.
Просмотрев в четверг утренние газеты, освещавшие расследование дела Киза, я не обнаружил там ни единого слова, которое указывало бы на то, что полиция в погоне за убийцей продвинулась хотя бы на дюйм.
Весь день, с десяти утра до шести вечера, я провел в доме Льюиса Хьюитта на Лонг-Айленде – помогал ему отбирать и упаковывать десять дюжин однолетних саженцев орхидей, – а потом погнал назад. У меня разве что дым из ушей не шел, и вы легко можете представить себе мое состояние, когда уже на обратном пути, возле самого моста Куинсборо, меня остановил коп и снизошел до того, чтобы поинтересоваться, на какой такой пожар я опаздываю. Мне даже пришлось прикусить язык, чтобы только не блеснуть перед ним остроумием.
Когда я затаскивал на крыльцо последний ящик с растениями, произошло нечто удивительное. К дому подкатил автомобиль, который я часто видел раньше, с надписью «Полицейское управление» на дверце. Из него появился инспектор Кремер.
– Что там у Вулфа? – пожелал он узнать, поднимаясь по ступенькам крыльца.
– Дюжина зигопеталумов, – холодно ответил я, – дюжина ренантер, дюжина одонотоглоссумов…
– Дай пройти! – грубо оборвал меня инспектор.
Я повиновался.
Затащив последний ящик в прихожую, я хотел было крикнуть Теодору, что переквалифицировался из сыщиков в посыльные и помогу ему поднять орхидеи наверх, но не успел этого сделать, поскольку из кабинета донесся вопль Вулфа:
– Арчи!
Войдя, я увидел, что Кремер устроился в красном кожаном кресле и держит в зубах незажженную сигару, нацелив ее в потолок. Вулф неодобрительно смотрел на гостя, и по тому, как плотно были сжаты у него губы, можно было догадаться, что он с трудом сдерживает ярость.
– Я занят важной работой, – отрывисто ответил я.
– Подождет твоя работа. Немедленно свяжись со Скиннером! Если не застанешь его на работе, звони домой.
Не будь здесь Кремера, я устроил бы целое представление. Однако мне пришлось удовлетвориться лишь презрительным фырканьем. Усевшись за стол, я начал набирать номер.
