– Оставим это. Что делала миссис Фромм в промежуток времени после ухода из АСПОПЕЛ и до возвращения домой?
– Я знаю только, что она была в магазине на Мэдисон-авеню, купила несколько пар перчаток – она показала их мне – и звонила в контору Пола Кюффнера. Что она делала еще, я не знаю. Так что же произошло во вторник?
– На углу Девятой авеню и Тридцать пятой улицы под красным светом остановилась машина, и женщина, сидевшая за рулем, попросила мальчика позвать полицейского.
Она сдвинула брови:
– Ну и что?
– Я вам все рассказал.
– Но какая тут связь?
Я покачал головой:
– Мы так не договаривались. Я обещал рассказать, что случилось во вторник, и только. Это очень запутанное дело, мисс Эсти, и, если хотите, можете сообщить полиции о том, что поведал вам Арчи Гудвин. Там не понравится, что я рассказываю подозреваемым о том, как…
– Но я не подозреваемая!
– Простите! Я подумал, что вы на подозрении. Во всяком случае, я…
– Но почему я должна находиться на подозрении?
– Хотя бы потому, что были близки к миссис Фромм и знаете, где она была вчера вечером и где могла оставить свою машину. Возможно, что мистер Вулф посмотрит на это иначе. Если вы передумаете и приедете повидать его сегодня после обеда или завтра утром – скажем, в одиннадцать часов, когда он свободен, – то он, если будет в настроении, выложит вам все. Он гений, поэтому никогда нельзя предсказать, что он сделает. Если вы…
Дверь распахнулась, и я замолчал. В комнату вошел человек и сразу же начал что-то говорить мисс Эсти, но, увидев, что она не одна, оборвал свою речь и уставился на меня.
Когда стало ясно, что ни она не представит нас, ни он не спросит фамилию незнакомого ему человека, я сам растопил лед:
– Меня зовут Арчи Гудвин. Я работаю у мистера Ниро Вулфа. – Увидев выражение его лица, я пояснил: – Это маскарадный костюм.
Он направился ко мне с протянутой рукой. Я учтиво привстал и пожал ее.
– Пол Кюффнер, – представился он.
Небольшого роста, он доставал мне до кончика носа. Тонкие темные усики, подстриженные параллельно толстым губам; я бы не назвал его хорошо вылепленным; не вполне подходящая внешность для человека, отвечающего за связи с общественностью, но, признаюсь, у меня предубеждение к усам, походящим на выщипанные брови.
Кюффнер улыбнулся, выказывая мне свою симпатию и одобрение всему тому, что я когда-либо сказал или сделал, и понимание возникшей передо мной проблемы.
– Сожалею, что помешал вам и вынужден увести мисс Эсти, но кое-какие срочные дела… Пойдемте наверх, мисс Эсти.
