Я упомянул, что Кремер захватил красное кожаное кресло, но, точнее говоря, оно еще только ждало инспектора, так как он настоял на предварительной конфиденциальной беседе с Вулфом, и сейчас они разговаривали в столовой. Мне неизвестно, чего добивался Кремер, но вряд ли он узнал что-нибудь интересное, судя по выражению его лица, которое я увидел, когда Кремер вошел в кабинет впереди Вулфа. Багровый, с поджатыми губами, он остановился у двери, подождал, пока Вулф не расположится в своем кресле, а затем заявил:
– К сведению всех: настоящее заседание является официальным лишь в условной степени. Вы доставлены сюда полицией с согласия прокурора, что делает встречу официальной, но все дальнейшее предпринимается Ниро Вулфом под его личную ответственность, и он не имеет права настаивать, чтобы вы отвечали на его вопросы. Всем ясно?
Все утвердительно закивали.
– Приступайте, Вулф, – распорядился Кремер и сел.
Вулф несколько раз обвел взглядом присутствующих, а потом спокойно заметил:
– Вы знаете, я чувствую себя не совсем в своей тарелке, так как был ранее более или менее знаком только с мистером Хораном и мистером Кюффнером. Мистер Гудвин по моей просьбе составил список, и я хотел бы проверить его. Вы мисс Джин Эсти?
– Да.
– Мисс Анджела Райт?
Мисс Райт утвердительно кивнула.
– Миссис Хоран?
– Я. Не думаю, что…
– Прошу вас, миссис Хоран, – в голосе Вулфа зазвенел металл, – если хотите, я предоставлю вам слово позднее… Вы мистер Винсент Липскомб?
– Да.
Вулф опять обвел всех взглядом:
– Благодарю вас… Дело в том, что я впервые взялся найти убийцу в группе людей, в своем большинстве совершенно мне неизвестных. Возможно, вам это покажется нелепостью, но я рекомендую не торопиться с выводами. Мистер Кремер уже объявил, что я не имею права требовать от вас ответа на мои вопросы. Могу успокоить вас, что вообще не намерен задавать какие-либо вопросы. Конечно, в ходе нашей беседы может возникнуть необходимость спросить кого-либо из вас, однако я в этом сомневаюсь.
Кремер тихо зарычал, и все посмотрели на него, но он этого не заметил, так как впился взглядом в Вулфа.
– Строго говоря, кое-какие вопросы задавать я буду, но исключительно самому себе и сам же стану отвечать на них. Дело это настолько сложное и запутанное, что могло бы не хватить и многих сотен вопросов, но я ограничусь лишь самым минимумом. Например, мне известно, почему в ушах миссис Фромм были серьги в виде золотых пауков, когда она приходила ко мне в пятницу днем, поскольку они служили одним из элементов задуманной ею мистификации, но вот зачем она надела их в тот же вечер, когда была приглашена на обед к Хорану? Очевидно, для того, чтобы спровоцировать кое-кого на нужную ей реакцию. Другой пример: зачем вчера вечером мистеру Хорану потребовалось ехать в гараж? По всей видимости, потому, что из-за желания любой ценой сорвать очередной куш он сперва навел Игана на Леопольда Хейма, а потом осознал, что допустил большую глупость, и встревожился – как теперь выясняется, вполне обоснованно. Я полагаю, что…
