Со Лей подсмотрел, как Бенни похотливо разглядывает вертлявый зад няньки, простой каренской толстушки по имени Хта Хта, которой едва ли минуло девятнадцать и которую Грейси просто обожала). Со Лей помалкивал насчет этих слабостей. О, он держал язык за зубами, хотя прекрасно понимал, что не сможет откладывать этот разговор навечно.
На фоне растущих по всей стране беспорядков и хаоса способность Бенни избегать острых тем (если они касаются его лично, думал Со Лей) как будто даже окрепла. Каждый вечер после ужина, когда детей отправляли из-за стола, Бенни пил чай и расспрашивал Кхин, как прошел день, и наблюдал, как Со Лей демонстративно усмиряет свое возбуждение скотчем, а потом произносил что-нибудь невнятное по поводу тревожного положения дел для их народа. А Со Лей думал: Уж лучше вытащить пистолеты и прикончить друг друга! Все что угодно, лишь бы не эти мучительные узы дружбы, все что угодно, только не эта любезность!
Со Лей недоумевал, как может мужчина ни словом не обмолвиться, что ему известно: ребенок, которого он растит, не его? Позже он понял, что молчание Бенни было проявлением благородства, ибо так он избегал ловушки взаимных обвинений.
В июне Кхин родила четвертого ребенка, девочку назвали Молли; и хотя Со Лей был рад, что и мать, и ребенок благополучно пережили тяжелое испытание, его задело еще одно доказательство прав Бенни на эту женщину. И когда пошли слухи о якобы готовящейся операции Армии Бирмы, операции «Аун Сан», призванной «ликвидировать сначала каренов, а затем остальные народы горных районов», он сказал себе, что это только вопрос времени – рано или поздно наступит момент, когда будет уже не исцелить либо те раны, от которых страдает он, либо те, что омрачают его дружбу с Бенни.
Ни одна из винтовок, спрятанных в имении Бенни, еще ни разу не выстрелила, но Со Лей осознавал, что восстание неизбежно. Но все же после объединения с монами они с Бенни обратились к Ну с вопросом о независимом государстве каренов и монов. В ответ правительство вооружило бирманских ополченцев, которые без всякого повода принялись обстреливать каренские селения. А в канун Рождества 1948 года, когда прихожане из двух каренских деревень в полночь распевали рождественские гимны, бирманские полицейские забросали церковь ручными гранатами, расстреляли выживших и сожгли дотла все, что осталось.
В первые недели 1949-го были убиты сотни каренов. Пришло ли время для вооруженного восстания? Со Лей и Бенни настаивали, что каренские руководители должны добиться новой встречи с премьер-министром. И ее назначили на 31 января. Однако накануне Ну назначил Не Вина главнокомандующим полиции и сил самообороны, тем самым устраняя последнее препятствие на пути бирманской ксенофобии; в ту же ночь в каренской деревне Тамаинг, прямо напротив усадьбы Бенни, по другую сторону шоссе, раздались выстрелы. Восьмилетняя Луиза тряслась в лихорадке, и Кхин, не сумев облегчить состояние девочки, умоляла Бенни привести лекаря из осажденной деревни.
