Вдвойне трагично, потому что несколько месяцев спустя, примерно в то время, когда бирманские ветераны наводнили Рангун, скандируя «Мы хотим сожрать каренскую плоть», Эттли передал Бирму в руки того самого нового Такина, У Ну, и страна обрела свою беспощадную независимость.
Или даже втройне трагично, потому что именно тогда Кхин рассказала о Бенни нечто, вдребезги разбившее веру Со Лея в благородство его друга. В то время Со Лей часто появлялся вечерами у них в доме, рассчитывая застать Бенни, но ему сообщали, что тот все еще в конторе или на фабрике, а Кхин, вновь беременная, отдыхает наверху, и тогда он играл с Луизой и Джонни или, скрепя сердце, с маленькой Грейси (ему почему-то казалось нечестным делать это в отсутствие Кхин и Бенни). Но в тот вечер Со Лей заканчивал разбираться с бумагами и сидел в их гостиной, собираясь с духом, чтобы вернуться домой и провалиться в очередной беспокойный одинокий сон, и тут услышал на лестнице шаги Кхин.
Он встал, отряхивая пепел с брюк, и увидел, что она входит в комнату. Кхин как будто не удивилась, застав его в гостиной, а даже обрадовалась, хотя и задержалась в дверях, глядя на него и сцепив пальцы на чуть округлившемся животе. Ее черные волосы, всегда туго затянутые в узел, слегка растрепались, и несколько прядей свисало вдоль лица, придавая ей милый беззащитный вид, как будто она только проснулась или слегка не в себе.
– Тебе что-то нужно? – встревоженно спросил Со Лей.
Вопрос явно удивил Кхин, но она, обернувшись, прикрыла за собой дверь.
– Нужно? – переспросила она. – Нет. Нет. – Она словно разговаривала сама с собой, казалась глубоко погруженной в свои мысли. – Только… – Она чуть качнулась к столу, усыпанному пеплом, и посмотрела на пачку сигарет. – Можно?
Он никогда не видел Кхин курящей, однако торопливо схватил пачку и протянул ей. С трогательной неловкостью она взяла сигарету и закурила, он сконфуженно наблюдал, как она теребит сигарету и потом осторожно затягивается.
– Он тебе что-нибудь говорил? – наконец спросила она.
– Бенни?
Кхин вперилась в него так пристально, что Со Лей испугался, что после всех этих месяцев она готова заговорить о том, что произошло между ними. Но вместо этого она сказала:
– О том, куда он уходит каждый вечер.
– Не понимаю, о чем ты, – пробормотал Со Лей.
Он никогда не задумывался, куда и зачем уходит Бенни, но вопрос неожиданно привел его в замешательство, он почему-то почувствовал себя виноватым.
