Крики в темноте в мою первую ночь здесь. Это был Роуэн. Кловер сказала мне, что он пьет чай с успокоительным средством, чтобы лучше спать. Звуки, которые я слышала той ночью, эхом разносились по коридорам, запутанные и мучительные… Это был он. Звал своего брата.
– Я знаю Роуэна, – продолжает Флоренс. – И я знаю, что он не способен на такие ужасные вещи. Что бы ни случилось, это был несчастный случай.
– Трое членов его семьи утонули в одном и том же месте.
– Четыре, – бормочет Кловер.
Флоренс резко поворачивается к ней:
– Он сказал тебе?
– Не совсем. Но… у людей иногда развязывается язык, если дать им успокоительное.
– Что ты имеешь в виду? Четыре?
Мое сердце начинает биться в тяжелом, паническом ритме.
– Когда Роуэну было пять лет, он исчез на целый день. На закате мы нашли его в воде. И сначала мы подумали, что он мертв. Но он вдруг открыл глаза.
Флоренс поворачивается лицом к окну, собираясь с мыслями. Полуденный свет струится золотом в ее светлых волосах.
– И после этого озеро стало черным. Так появилась Гниль.
Я тяжело приземляюсь на стул до того, как у меня подкашиваются колени.
Когда мы были маленькими – когда Ариен впервые услышал шепот теней, – Мать предупредила нас о Подземном Лорде. Если вы подойдете слишком близко к темноте, он прикоснется к вам. Прикоснется и отправит обратно в мир. Но вы уже будете испорчены. Я не хотела в это верить. Но как бы это ни было ужасно, в этом был смысл.
Он повелитель мертвых. Он приходит в конце нашей жизни и ведет нас в Нижний мир. И если он пришел к вам, если он оставил вас в живых… тогда все годы, которые вы проживете, отмеченные его прикосновением, принесут ему гораздо больше силы, чем простая смерть.
– Он… он был мертв, – бормочу я. – Роуэн был мертв, а Подземный Лорд…
Ариен берет меня за руку, его лоб озабоченно нахмурился.
– Лета, он не умер. Я имею в виду, очевидно, что нет. Он все еще здесь.
Он слегка трясет мое плечо, пытаясь поддразнить меня.
– Или, может быть, ты все это время спорила с призраком?
– Подземный Лорд сопровождает души в Нижний мир, – говорит Флоренс. – А не возвращает их. Я думала, ты не сторонница таких суеверий.
Но, несмотря на свои слова, она проводит пальцами по груди.
Кловер наливает чай и протягивает мне чашку. Я откидываюсь на спинку стула и крепко ее сжимаю. Пусть мое лицо омывает пахнущий бергамотом пар. Все, о чем я могу думать, – это тени в моей комнате. Вода, которая льется, и шепот, который произносит мое имя. Вдруг появляется более далекое воспоминание.
