— Куда мы едем? — спросил я, как только за Борей захлопнулась дверца и Шмелев рванул с места.
— Я же сказал — в баню, — ответил он и достал из-под сиденья переносной телефон с антенной. Чуть сбавив скорость, он вытащил антенну подальше и набрал номер. Одной рукой он вел машину, а другой набирал номер телефона, и я еще раз убедился в том, что он на самом деле классный водитель. — Але, — сказал он через минуту. — Это я. Да, я приеду… И не один, а с товарищем. Понятно? Нас будет двое… Что? Когда? Через минут пятнадцать будем. — Он помолчал, послушал, что ему отвечали на том конце, потом засмеялся и сказал: — Ну ладно, мы подождем полчасика. Только быстро. — Потом повернулся ко мне и спросил: — Тебе какую — черненькую или беленькую?
— То есть? — не сразу понял я. Потом до меня дошло, но Шмелев успел пояснить.
— Тебе девочку какую — брюнетку или блондинку? — Он полюбовался произведенным на меня эффектом и добавил: — Им же надо знать, какую для тебя вызывать.
Не скрою, я ожидал чего-то подобного, но не думал, что это будет в такой прямой форме…
— Мне все равно, — сказал я. Потом подумал: — Лучше черненькую, если уж есть такой богатый выбор.
— Он хочет брюнетку, — сказал Шмелев в трубку. — Позовите Ленку… Или Аринку, кто там еще есть у вас на примете. Давайте, готовьтесь, мы сейчас будем. — Он отключил связь и повернулся ко мне на секунду. Я увидел его довольное лицо. — Как говорил великий пролетарский писатель Николай Островский? — спросил он меня. И, не дождавшись ответа, сказал: — Жизнь дается человеку только раз, и прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы… Вот так он сказал.
— Да, — согласился я сдавленным голосом, — у вас прямо профессионально поставлено это дело. Не ожидал.
— Фирма веников не вяжет, — ответил Шмелев. — Если уж жить — то с комфортом.
— Кстати, — решился я спросить, — хотел задать вам один вопрос. Может быть, он покажется несколько нескромным и бестактным, но все же…
Я замялся, не зная, как это сказать поделикатнее, но Шмелев сам помог мне и спросил как ни в чем не бывало:
— Ты про Лиду хочешь спросить, да?
Я кивнул. Он сразу меня понял. Наверное, я был не первым, кто задавал ему этот вопрос.
— С Лидой все просто, — сказал он, уверенно маневрируя среди потока машин на Дворцовом мосту, — Она, конечно, старовата… Но зато без всяких претензий. Мужчина не может жить один — хлопотно. Нужно ведь хозяйство вести и всякое такое в этом роде. На все это времени нет, да и не хочется его выискивать.
