«Перестань анализировать, — сказал я себе. — Ты не на работе. И то, что тут происходит — это не репетиция "Ричарда Третьего”».
Мы спускались втроем по лестнице.
— Вы кем в армии служили? — спросил я у Шмелева.
— А вы откуда знаете, что я служил в армии? — обернулся он ко мне. Слова наши гулко раздавались на каменной широкой лестнице старинного дома.
— Лариса сказала, — ответил я.
— А что она вам еще про меня сказала? — поинтересовался веселым голосом Шмелев.
— Больше ничего, — успокоил я его. — Вот Борис свидетель… Просто Лариса сказала, что вы любите быструю езду, потому что вы летчик по профессии.
— Да, — согласился Шмелев. — Хоть так, на машине, вспомнишь былое… Только это все не может заменить… — он на секунду замялся и добавил, отвечая на мой вопрос: — Я был командиром эскадрильи.
— Бомбардировщиков? — почему-то спросил я.
— Отчего бомбардировщиков? — непонимающе посмотрел на меня Шмелев. — Морских разведчиков. Это вас устраивает?
— Просто я ничего в этом не понимаю, — сказал я, подходя к машине.
— А почему вы заинтересовались? — спросил Шмелев, садясь за руль своего нового «вольво».
— У вас голос специфический, — объяснил я. — Твердый такой, как будто вы все время распоряжаетесь.
— Называется — командный, — улыбнулся Шмелев в ответ.
Улыбка у него была странная — как будто улыбался покойник. Смеялся только рот, глаза же оставались холодными и цепкими. Оценивающими и ни на секунду не упускающими тебя из вида. Как будто на череп натянули человеческую маску и заставили череп улыбаться… Только пустые глазницы никуда не денешь. Хотя у Шмелева они и не были пустые…
— Вы в какую сторону собрались? — спросил Боря, садясь на заднее сиденье рядом со мной.
— На Петроградскую, — сказал Шмелев. — Там банька есть отличная. Вот туда мы и завернем. И тебя в последний раз приглашаем.
— Нет, — отказался Боря, кутаясь в плащ и поднимая почему-то воротник. — Высадите меня у Гостиного Двора. Я там в метро сяду. А то с «Маяковской» пересаживаться надо.
— С «Маяковской» пересаживаться не надо, — поправил его Шмелев голосом знатока. — Тебе же на «Приморскую»?
— Да, я забыл, — согласился Боря.
Мы домчались до Гостиного за две минуты, и Боря вышел. Перед этим он крепко пожал мне руку и сказал:
— Позвоните обязательно. Книга действительно очень интересная. Она вас должна очень заинтересовать.
Я кивнул. Мне было понятно, что Боря хочет сказать что-то важное. Мелькнула мысль, что нужно бы не ездить никуда с Шмелевым, а выйти и поговорить с этим Борей… А, успеется, подумал я. Надо же как-то расслабиться. Этот Шмелев прав, пока мы живы, не следует себя хоронить. Поедем, а с Борей я еще успею поговорить.
