— Как это ни к чему не обязывает? — не понял Боря.
— А так, — раздраженно сказал я. — Сказал тупо и вяло: «Я — православный», и все. И можно забыть до следующего случая. Очень удобно. А ведь православие, как и любая религия, если к ней серьезно относиться, требует массы вещей… Вот вы на меня так строго и неприязненно смотрите. Вы православный?
— Да, — ответил Боря голосом, который начал становиться грозным.
— Тогда скажите мне — вы соблюдаете Великий, Петровский и еще несколько малых постов? Поститесь ли вы каждую среду и пятницу в течение всего года? Как часто вы исповедуетесь и причащаетесь? И последнее: назовите мне имя батюшки, который является вашим духовником. — Я докурил сигарету и затоптал ее в желтую глину у входа в крематорий. — Боря молчал и не знал, что ответить. — Я вас не случайно об этом спросил, — сказал я, — потому что если вы не можете вразумительно ответить на все эти вопросы, то вы никакой не православный, конечно.
— А кто же я тогда? — вытаращился на меня Боря.
— Да никто. Обыкновенный атеист. Не обижайтесь на меня, пожалуйста, вы не одиноки в этом. Так себя ведут очень многие.
— Вы не правы, — сказал решительным голосом Боря. Он хотел что-то мне возразить, но тут открылась дверь и Лариса позвала нас…
Мы вошли в малый зал. Гроб с опущенной крышкой стоял на возвышении.
— А что, открывать совсем нельзя было? — вполголоса спросила Лида у Ларисы. Та отрицательно покачала головой.
Мы положили цветы к гробу. Наступила тишина. Обычно в таких случаях полагается что-то говорить, но тут никто не мог начать. Наконец послышался голос служительницы. Она поняла, что все будут молчать.
— Может быть, кто-нибудь хочет сказать о покойном?
Вышел Шмелев. Он сделал несколько шагов вперед и остановился у изголовья гроба. Только тут я заметил, что он прихрамывает и волочит ногу. Левый глаз его косил в сторону.
Подумать только, мелькнула у меня несвоевременная мысль, так мало друзей, да еще один из них хромой и косой… Какое-то наваждение прямо.
— Кто мог ожидать такой ужасной смерти? — сказал Шмелев громко, обращаясь ко всем нам. — Такой человек, как Василий… Такой светлый и порядочный человек… Он мог быть примером того, как нужно жить. Он служил красоте. Он столько сил отдавал искусству. И как же несправедливо, что на его долю выпала столь ранняя смерть. Да еще такая ужасная…
Послышалась возня рядом со мной. Это Лариса упала в обморок, и теперь ее поддерживали с одной стороны Лида, а с другой — один из старых товарищей брата. Мертвенная бледность разлилась по ее лицу, глаза были закрыты. На мгновение я подумал о том, что вот был бы фокус, если бы она сейчас тоже умерла… Но Лариса тут же открыла глаза и пробормотала:
