Тут-то и выбежал из кустов Дик.
И никто ему не обрадовался.
Егор Иваныч отхлебнул глоток чаю и отчаянно закашлялся, едва не опрокинув горячую кружку себе на колени.
Пес яростно и оглушительно залаял.
— На место, Дик! — крикнул Дягилев и возбужденно вскочил на ноги. — На место! К ноге!
Глухо рыча, Дик подошел к нему, и было видно, что собака в любой момент готова к прыжку. По ее сильному, мощному телу волной пробежала дрожь.
— Ложись! — приказал Дягилев, и пес тотчас выполнил команду.
— Слушается только его одного, — сказала Люба, растерянно улыбнувшись, — как будто нашла самого первого хозяина овчарка. Это та самая?
— Да, — ответил Егор Иваныч, и Дик снова угрожающе зарычал, — как видите, мы сразу узнали друг друга.
— Судите сами, какая дурацкая ситуация, — развел руками Дягилев, — мы уж хотели бросить потихоньку овчарку и перебраться на противоположный берег, — он говорил огорченно, взволнованно, и пес напряженно следил за каждым его жестом, — но в этой собаке есть загадка, — продолжал горячо Дягилев, — ведь в решительный момент она остановилась, и благодаря этому вы убежали от нее, хотя, честно говоря, мне до сих пор вовсе не верится: настигнуть и опрокинуть ей человека, согласитесь, ничего не стоит.
— Ты защищаешь Дика, потому что он слушается тебя и сразу признал хозяином, — сказала Люба.
— Пусть так, — перебил ее Дягилев, — но вот собака перед вами, и скажите, как с ней быть, решите ее судьбу! Я убежден, она становится опасна, когда остается одна, без хозяина. И человек в одиночестве слабеет и может превратиться в зверя. А тут домашний зверь, поймите! Без собственного дома — это просто зверь. Если рядом нет человека…
— Непростая задача, — согласился Егор Иваныч, он допил чай и вытер вспотевшее лицо платком, — а, Федор? Как ты думаешь? Все-таки милицию вызывать?
— А что ты скажешь там, дед? — Федор снял свою кепочку и спрятал ее в карман. — Очень уж все смешно и нелепо получается, а пес действительно породистый и дрессированный, да и тебя он только напугал, но не тронул.
— Дело не в этом, пойми, — возразил Егор Иваныч, — не в личной моей обиде. Теперь чего уж там про это говорить, засмеют такие, как ты, все сведут к шутке или пьяному приключению. У гитлеровцев были такие собаки, и надо найти хозяина и круто с ним поговорить.
— Собака совсем могла одичать одна, — осторожно включился в разговор Дягилев. Он гладил Дика, и пес совсем успокоился, тело его обмякло и расслабилось.
