Вениамин сидел, отрешенно глядя вдаль, в каждой руке у него было по пакету, из одного капало что-то белое, образовав у ног афериста небольшую лужицу, которую тот даже не заметил. Наверное, слишком сосредоточенно обдумывал свой аферы.
Просыпающейся собакой во мне медленно заворчала досада: «Ну что ему опять надо?! И молоко небось протекло. Вот раззява!»
— А я вас жду! — раззява радостно взмахнул руками, и моя просыпающаяся досада сменилась мгновенно проснувшейся яростью: белые капли из его пакета тут же оказались на моей свежевыстиранной юбке. — Мороженое вот принес. И кости.
— Ка-ки-е кос-ти?!
— Говяжьи. Специально на рынок ходил.
— Зачем?
— За костями.
— Кости вам зачем?!
— Так Вова сказал, что это — лучший способ установить контакт с собакой.
«Вова сказал! — как вам это нравится?! — Вова сказал»!!!
— Зачем?
— Что?
— Зачем с собакой устанавливать контакт?
— Так я же говорил, я собак боюсь панически. А если я буду каждый раз давать ему что-то вкусное, он привыкнет ко мне. Вова сказал, что больше всего он любит говяжьи кости.
— Кто?
— Да Лорд же! — возмущаясь моей тупостью, Вениамин снова взмахнул руками, и на этот раз белая жидкость шмякнулась на его джинсы.
— Ой, — только и сказало это недоразумение, — мороженое…
— Идем, — процедила я, скрипнув зубами. А что еще оставалось делать?
Сейчас отмоется, посажу его пить кофе и в процессе кофепития выясню, наконец, что ему от нас надо. Раз и навсегда. И закроем этот вопрос.
Щас…
Представьте себе восторг одинокой, брошенной, запертой в пустом доме собаки, к которой мало того, что вернулись хозяева, так еще и привели с собой гостя с подарком в виде безумно сладко пахнущих настоящих говяжьих косточек! Семьдесят килограммов живого восторженно-оглушительно лающего веса сшибли несчастного, стоило тому переступить порог моей квартиры (я, как воспитанная хозяйка, сдуру пропустила гостя вперед). В долю секунды тот был истоптан, облизан и с ног до головы вымазан остатками растаявшего мороженого из разорванного пакета.
С воплем: «Ну, скотина лохматая!» я бросилась на пса, пес ринулся удирать, не забыв утянуть в зубах пакет с вожделенными костями. Гость был брошен на произвол судьбы. Хватит с ним цацкаться, знал, на что шел, чай, не в первый раз!
Действительно, в обморок он уже не падал, и когда я, пнув наглую псину пару раз в воспитательных целях, вернулась в коридор, он мало того, что уже стоял, старательно растирая грязь равномерно по всей одежде, но и, ужасно довольный, заявил:
