— Ты в порядке? — спросил Сед, в полутьме различив светлое пятно ее лица. Висевший в каюте светильник от удара сорвало, он упал на пол каюты и потух. Хорошо хоть пожара не произошло, — но мысль служила слабым утешением.
— Макс Са, у вас все в порядке? — Бер заскочил в каюту.
— Да, что с кораблем, Бер?
— Не знаю, Гера страшно ругается, наверху я слышал крики, — Бер поднял маленький светильник, освещая каюту. Воды нигде не видно: каюта размещается на уровне трюма, если была бы течь, мы бы уже ее увидели.
— Сед, я поднимусь на палубу, узнаю, в чем дело, и вернусь, — судорожно сглотнув, девушка кивнула.
Едва поднялся на палубу, порыв ветра чуть не сбил с ног, а очередная волна окатила, ударив в корму и пройдя почти по всему кораблю. Двое матросов впотьмах налетели на меня, схватив одного за руку, проорал ему на ухо:
— Где Герман?
— Мачта, мачта рухнула, Макс Са. — Больше ничего добиться не удалось, но и услышанного уже достаточно. И хотя сила ветра уменьшалась, и волны стали меньше, положение сложилось критическое: мы на мели или налетели на риф, одна мачта потеряна. Для парусника потеря мачты — критическое повреждение. Чёрная пелена туч немного посерела. За пару минут ветер стих до обычного свежего ветерка, волны перестали захлестывать палубу. Тучи расходились, сквозь разрывы в них пробивались солнечные лучи, давая возможность рассмотреть картину трагедии.
«Стрела» стояла неподвижно слегка задрав нос и с креном градусов десять на правый борт. Слышались крики с носовой части корабля, но слов не разобрать. Осторожно вместе с Санчо и Бером начал продвигаться к носу. Дойдя до бизань-мачты, остановился: сломавшись на уровне человеческого роста рухнула фок-мачта. Впереди образовался муравейник из человеческих тел, среди которых удалось различить фигуру американца. Ветер и шторм окончательно стихли, палубу заливал солнечный свет. Тучи, словно раздвинутые заботливыми руками, расходились к северу и югу.
— Раз, два, взяли, — донеслась команда Тиландера, и команда подняла упавшую мачту, из-под которой извлекли раздавленного матроса. Вероятно его страшный крик я услышал сквозь завывание бури.
— Герман! — на мой голос американец обернулся и сделал отмашку: мачту опустили на палубу.
— Вы с супругой не пострадали? — Только сейчас заметил, что лоб американца в крови.
— Нет, все хорошо, но у тебя, похоже, рана.
— Царапина, порванный фал зацепил кончиком, — отмахнулся Тиландер, снова переключаясь на работу:
