— Осторожно положите его на палубу. Зим, снова проверь трюм, нет ли течи.
— Есть, — матрос пробежал мимо меня, спускаясь по трапу вниз.
— Мы наткнулись на риф?
— Нет, скорее всего, сели на мель, — Тиландер выпрямился, — если бы наткнулись на риф, корабль разломило бы от удара, и мы бы тонули. Это, скорее всего, песчаная «банка», они часто встречаются рядом с островами. — Проследив за движением руки американца, я едва не вскрикнул: слева, примерно на расстоянии трехсот метров высился скалистый берег незамеченный мной до этого момента.
— Сардиния, Сицилия?
— Не знаю, Макс, чуть позже попробую понять по солнцу, — американец начал деловито отдавать указания, я осмотрелся. Первое ощущение расстояния оказалось обманчивым: берег находился куда ближе. Практически сразу там начинались скалы, на которых виднелась буйная растительность.
— Есть течь, в трюме вода, — доложил вернувшийся матрос Зим, заставив побледнеть Тиландера.
— Твою ж кроманьонскую мать, — выругался американец и поспешил в трюм. Я тоже спустился: течь небольшая, вода не доходила и до лодыжек. При первом осмотре обнаружить место течи не удалось, но пошарив руками по днищу, Тиландер нашел, откуда прибывала вода:
— Разошлись две доски, — мрачно констатировал он и практически сразу заорал на матросов:
— Что стоите как остолопы? Несите шкуры, необходимо остановить воду. — Матросы бросились выполнять поручение. Подождав пару секунд, я уточнил:
— Насколько серьезно все? Сможем мы продолжить путь?
— Течь мелкая, ее можно заделать. Меня беспокоит другое, — американец, сделал паузу, оттирая кровь со лба.
— Мачта?
— Нет, нам хватит и одной мачты, чтобы вернуться домой. Правда, погиб хороший матрос, думал из него шкипера сделать, толковый был. Меня беспокоит, как сильно мы сели на мель. По крену и задранному носу, предварительно могу сказать, что сели крепко. Но и это не самое страшное, в конце концов, корабль можно разгрузить, чтобы снять с мели.
— А что самое страшное? — Меня бесила манера изложения американца. Вместо того, чтобы четко и ясно обрисовать ситуацию, он зачастую начинал вести пространный диалог, где больше половины слов просто не нужны.
— Сейчас мы плотно сидим в песке, и этот факт не дает воде поступать в трюм в значительном количестве. Как только сойдем с мели, течь может усилиться в разы, все зависит от длины повреждения обшивки, — наконец нормально пояснил Тиландер.
— В моей каюте нет воды, — попытался разрядить обстановку, — возможно повреждение минимальное.
