В водяной пыли под мостом вспыхнула радуга. Искрящийся шлейф, похожий на хвост райской птицы, на мгновение застыл над потоком, а когда Фэйрфакс сделал шаг по направлению к воде, растаял в воздухе. Это явление было настолько поразительным, что он задержался на берегу и повторил фокус несколько раз, вызывая к жизни переливчатые цвета и прогоняя их, вызывая и прогоняя, но потом заметил, что своим поведением привлек к себе внимание кое-кого из женщин, явно забавлявшихся, и поспешил продолжить путь. Очутившись на другом берегу, он миновал улочку, ведшую к Свинарням, и вскоре услышал доносившийся издалека стук молота по наковальне.
Кузня стояла у перекрестка, чуть в глубине от дороги. Перед ней паслась лошадь, привязанная к деревянному столбу футов двенадцати в высоту, на котором болталась подвешенная на цепях большая пластмассовая ракушка желтого цвета, страшно древняя, видавшая виды и чиненая-перечиненая. Двустворчатые двери были распахнуты, в горне жарко пылал огонь, озаряя коренастую фигуру Джона Ганна, склонившегося над наковальней. В одной руке он держал молот, а в другой — клещи, сжимая расплющенный язык докрасна раскаленного металла, которому придавал форму.
— Мистер Ганн!
Фэйрфакс переступил порог кузни, и его немедленно обдало жаром.
При звуках собственного имени кузнец обернулся, прикрываясь рукой в защитной рукавице от яркого солнечного света, глядя в сторону Фэйрфакса и щурясь. Едва он узнал гостя, как его лицо прояснилось.
— Здравствуйте вам, преподобный отец.
Он бросил поковку в бадью с водой, откуда с шипением вырвалось облако пара, и, обойдя наковальню, подошел к Фэйрфаксу. Его обнаженный торс был прикрыт лишь кожаным фартуком, но взмокшие от пота черные волосы, которыми густо поросли руки и грудь, плотно облепили кожу, и Фэйрфаксу поначалу показалось, будто на кузнеце надета шерстяная фуфайка.
— Веселый вчера был вечер! Никогда прежде не видал, чтоб священник так отплясывал! — Ганн ухмыльнулся, демонстрируя крупные, как у лошади, зубы, пожелтевшие от крепкого табака. — Чем могу служить вам, сэр? Никак, подковать кобылу на дорожку решили?
— Нет, мистер Ганн, я пришел не за этим. Мне нужно отослать письмо.
— И куда же, могу я узнать?
— В Эксетер.
— Ну-ка, дайте-ка я гляну. — Ганн стащил с руки рукавицу и вытер ладонь о край фартука. Потом взял письмо и внимательно изучил адрес. На его лице отразился неприкрытый интерес. — Его светлости епископу? — Он негромко присвистнул. — Что-то случилось, преподобный отец?
