Ондрей прошел вдоль столов, приглядываясь к лицам женщин, но здесь не было той, которую он искал.
После рыбного миновали лесной вымол, свернули в переулок, миновали несколько землянок. Начиналась наиболее заселенная часть посада. Она состояла из беспорядочного сплетения улиц — Гончарной, Щетинной, Кожаной, Церковной, Яневой и Романовой — по именам бояр, имевших здесь свои усадьбы, и множества других. По Кузнечной улице дед отсчитал семь домов и свернул к восьмому. Он ничем не отличался от прочих в посаде: был тоже сложен из бревен, возвышаясь на три локтя над землей и на столько же уходя в землю. Глина, выброшенная при рытье, образовала впереди входа полукруглый соп для защиты от воды. Небольшой двор был огорожен тыном из кольев.
Первым по ненадежным крутым ступенькам сбежал Иванко. Опершись одной рукой о дверь, он протянул другую деду. Дверь со скрипом подалась, из дома потянуло дымом. Иванко закашлялся.
— Кто там? — раздался из землянки старушечий голос.
Ондрей и Иванко вошли в избу. Хозяйка как раз кончила топить и теперь, стоя на березовом чурбаке, затыкала мшаной затычкой круглую дыру в стене — выход для дыма.
— Ондрейка! — С неожиданным для ее лет проворством — вряд ли она была моложе деда — женщина соскочила с возвышения.
— Я, Маринушка, я... А это, значит, Иванко.
Женщина достала с полки деревянное блюдо с небольшим хлебцем, рядом с которым стоял долбленый стаканчик с солью, и с поклоном протянула его Ондрею, затем Иванко, каждый из них приложился губами к хлебцу, перед тем как возвратить его хозяйке. Она поставила блюдо на стол, рядом положила нож, сняла с полки кувшин с молоком.
Ондрей опустился на чурбак перед печью, протянул озябшие руки в ее открытый зев, тихо спросил старушку:
— Готова ты опять гостей от меня принять?..
Пока они разговаривали, Иванко осматривался. В правом заднем углу, отгороженном досками, что-то жевала коза. Над ней протянут шесток для кур. С крыши свисает вязка лука. А ложе устроено не на полу, а на широкой деревянной лавице и покрыто полосатой рядниной. На таких, вероятно, спят и князья.
Закончив разговор с Мариной, Ондрей обратился к мальчику:
— Как, Иванко, — поможем людям против князя?
— Поможем, — убежденно, тоном взрослого ответил мальчик. — Сам же днесь говорил: людям без людей не жить..,
— Так... Обратно пойдем — дорогу запоминай.
6
Темна осенняя ночь над Полотой. Еще с вечера накинули на реку свои синие полы одетые в тени прибрежные леса, а после захода солнца хлопотливый морской ветер в несколько рядов надвинул ставни-облака, чтобы ни один звездный луч не упал на то, что должно совершаться во мраке и неизвестности. В такую ночь только волкам рыскать вокруг замерших селищ да тем колдунам- перевертням, что ведают волчий язык и повадки. В такую ночь только злым духам выть и метаться, накликая беду на добрых людей.
