Тучный сыщик вновь откинулся на соломенную подушку, так, пожалуй, удобней предаваться хандре. Мысль резвой белкой скакала по древу нечаянной (откровенно говоря, не очень-то и ловкой!) аналогии.
В самом верху, где на восьми ветрах колышется пушистая крона, сидит начальство, чуть ниже – многочисленные ветви: медицинские службы, полицейские держиморды, интенданты разных мастей; и всё это зиждется на огромном стволе, чуть не полностью состоящем из мужичья. С лёгкими зазубринами инакомыслия – деловыми и бунташными элементами.
Боже, что за вздор! Нечего зазря тратить мощнейший ресурс империи – разум Антона Поликарпова! Лучше заняться делом, благо есть над чем подумать…
Осенив себя крестным знамением, старший следователь рывком (вышло не с первого раза) сел, ноги опустились на пол, подошвы коснулись мягкого. В угол с разгневанным писком устремилась хвостатая тень, испуганный вскрик арестанта эхом отразился от стен.
Мясистая ладонь вцепилась в хлебную корку, сей шедевр пекарного мастерства решительно непригоден в пищу. Секунда, и на матрас лег скомканный шарик.
Итак, факт номер один.
Его превосходительство Двинов (упокой, Господи, душу раба твоего Симеона!) преставился не без помощи доброжелателей. Кончина наступила вследствие отравления или в результате реакции организма на пищу. Сие подстроено нарочно!
Пальцы заработали вслед за разогнанным мозгом, второй шарик присоединился к первому.
Факт номер два.
Боясь яда и зная о фокусах собственного пищеварения, сенатор трапезничал из одной и той же посудины – тарелки с вензелем государя императора. Роковое блюдо не могло быть подменено во время ужина, только на кухне. А поскольку в обязанность Евдокии входила дегустация барской снеди, дело не обошлось без её участия. Руководствовалась ли она собственными интересами или была обманута, Бог весть!..
Вереницу крошек дополнил третий, самый крупный, мякиш.
Факт номер три.
Вовлечение кухарки подтверждают трагические события, разыгравшиеся на следующий день после убийства вельможи. Отдавая себе отчёт, что следствие рано или поздно докопается до обстоятельств смерти Двинова, сообщник устранил Евдокию как опасного свидетеля.
Процесс дедукции прервался самым желанным на свете звуком – лязгом ключа в замочной скважине. Коротышка смахнул мучной городок, тело больно ударилось о нары, рассохшиеся доски заскрипели в унисон брани, несвойственной особам 9-го класса.
На пороге возник часовой, с нахохленного мундира тянулись ленточки талой воды.
