– Как знаешь…
Злодеи склонились над убитой привязать к ноге камень. Архип коротко глянул поверх голов, никого. Скользнул в заплечный мешок, мышцы взбугрились под весом молота.
Хрясь, хрясь.
Пенные волны бесстрастно сомкнулись над двумя телами: пухлым и сухопарым. Евдокия осталась лежать подле ледяной купели. Рука не поднялась.
Из ближайшего трактира накатывали запахи жареной телятины. Архип Забияка понимал, дорога в Тобольск будет долгой. Молодому и здоровому детине понадобится много сил. Хорошо, деньжата имеются!..
«У меня все лучше всех!»
Филарета Милостивого, среда, утро
Ресницы Поликарпова дрогнули, веки отворились, и наполненный тоской взгляд уткнулся в каменный свод. Слух терзала капающая с потолка вода. Кап-кап-кап… Истинная пытка!
Чиновник с кряхтением приподнялся на ложе. Воспоминания нахлынули одновременно с ароматами. Настолько мерзкими, что о их происхождении не стоило и гадать!..
Испытывать гостеприимство тюремного острога довелось со вчерашнего вечера. С того самого момента, когда они с Захаровым обнаружили беглянку. Труп кухонной девки лежал подле чёрного зева прожорливой речной утробы, ледяная вода плескалась в каком-то вершке от бледного чела.
Господи, сколько теперь предстоит ночных кошмаров?
Записка о возмутительных действиях городской стражи сегодня же ляжет на стол его высокопревосходительства! Ну или завтра… Во всяком случае, не позднее минуты, когда недоразумение разрешат и открытие решётчатой двери сопроводит торжествующий скрип. Нет, горн, возвещающий приближение свободы!
Каков навык рядовых блюстителей правопорядка, коль скоро эти болваны не в состоянии отличить злоумышленников от добропорядочных граждан?! Стоило им с Марком Вениаминовичем припасть на колени подле жертвы, как трель десятка свистков пронеслась над Невой, словно пушечная канонада. Поди объясни разгорячённому служаке, что перед ним не «окаянный смертоубивец», а должностное лицо Министерства внутренних дел.
Толстые пальцы заученным движением устремились к полам сюртука, из горла вырвался клокочущий вздох, давеча, при аресте, отлетели все пуговицы. Между прочим, с изображением двуглавого орла!.. Галстук из алого мака превратился в раскисшую хризантему, отложной воротничок болтался на затекшей и покусанной клопами шее.
О попытках согреться, накрывшись верхней одеждой поверх казённого одеяла, не следует и вспоминать.
«Вот она – настоящая Россия, – удручённо подумал Антон Никодимович. – Душа отчизны кроется не в блеске великосветских раутов и не в пышном сиянии эполет. Нет, она совсем в другом месте. Где нужда и ежедневная борьба за место под солнцем. Например, здесь».
