– Все! Хорош базарить. Забияка пожаловал. Наливай…
Кружки они с Вараввой поставили разом, лица одновременно повернулись в сторону вошедшего.
Огромный парень шел в их сторону в развалку, как медведь. По румянцу на облепленных юношеским пухом щеках угадывалось волнение.
– Пора! – пробасил он с легким трепетом вместо приветствия. – Отсель за третьим домом. В подворотне. Скорее, а?
Деловые молча поднялись со скамьи, качнулись в сторону выхода. Прежде чем покинуть кабак, толстогубый кинул на стойку двугривенный, смачный шлепок по заду стряпухи разнесся над головами притихших завсегдатаев.
***
Судя по рытвинам на снегу, убийца скрылся в том же направлении, откуда пришел. Иван облегченно вздохнул – кто-то сделал за них половину работы и не взял ни шубей, ни побрякушек. Бусы искрились на распластанной шее, тягаясь в блеске со свежей порошей.
Темя кухарки покоилось на коленях Забияки, огромные пальцы теребили безжизненные локоны. Когда троица появилась в закутке, барышня еще дышала. Узнала брата, просипела:
– У меня все… лучше всех…
Архип не проронил ни слова. Румянца на щеках как не бывало, глаза поблескивали непривычной сталью.
Воры переглянулись. Чернобородый потянул из рукава нож, толстяк едва уловимо качнул головой. Не сейчас.
Иван опустился на корточки рядом с жертвой.
– Лови!..
Мешочек с цацками описал в морозном воздухе дугу, серебро звякнуло в ладони Вараввы. Деловой покосился на убитого горем забойщика. Те же неторопливые движения, тот же отсутствующий взгляд. Ладно, спробуем еще.
Стянуть дорогое манто с покойницы оказалось куда сложней, пришлось выдернуть тело из лапищ сообщника. Тот не возражал. Казалось, земное его более не интересовало.
– Пошли что ли, Забияка, – неуверенно прогудел предводитель банды. – Бери сеструху и айда за нами, нельзя оставлять ее здесь.
Удивительно, но бугай послушно исполнил указание. Гастролеры вновь обменялись взглядами. Похоже, трудностей не возникнет.
Двинулись в обход главных улиц, стараясь держаться в тени зданий. Благо, река за углом.
Прорубь чернела декабрьской водой. Толстяк указал Архипу на лед.
– Клади ее здесь. Мы с Вараввой сами все провернем. Знаю, тяжело. Но это ничего, браток. Ты потерпи, отпустит. Сейчас управимся и на малину, отлежишься, войдешь в спокойствие…
Лохматый вор сочувственно покивал, костлявая ладонь скрылась в широком рукаве.
Забияка исполнил повеление и тупо уставился на артельщиков.
– Прощаться будешь? – спросил иван.
– Нет.
