Он все-таки сделал еще одну попытку:
— Ладно, давай поможем друг другу. Не знаю, кто кого здесь имеет. Может, скоро вместе посмеемся над этим…
Она перебила его:
— И чем же ты собираешься помочь мне, если не можешь помочь себе?
— Бывает и такое. Это называется бескорыстная помощь. Слыхала о бескорыстии?
— То есть типа тебе от меня ничего не надо? — спросила Алиса голосом, в котором глухо завибрировало что-то смахивающее на надежду.
— Ничего.
— Вот и славненько, — произнесла девушка Алиса.
И пропала.
Вместе с теплым, уютным «туарегом», защищающим от дождя.
NN сидел в кресле посреди серого пятна, окруженного непроницаемой темнотой. Хлестал проклятый дождь, переходящий в ливень. Кресло было большое, глубокое, кожаное, мягкое, явно не автомобильное и вполне уместное где-нибудь возле камина. Оценить все удобства этой услады для задницы мешали холод и льющаяся сверху вода. До ощущения уюта было так далеко, что в памяти невольно всплыла обложка альбома «Crisis? What crisis?» группы «Supertramp», на которой благодушный дядька загорал в шезлонге среди засранного индустриального пейзажа. По сравнению с NN дядька находился в предпочтительном положении. Ему, по крайней мере, было ясно, где он и что с ним. NN не светило ничего — в буквальном смысле слова. Даже диагноз не поставишь. Все датчики молчали. Некуда бежать. Некому поплакаться. И еще повезло, что на нем надето кое-что посерьезнее плавок…
Ноги заледенели, он выдернул кроссовки из грязи и водрузил на подлокотник, приняв позу страдающего зародыша. В углублениях под ним вода уже собиралась в лужицы. Пока не замерз окончательно, он проверил пушку. На месте. Ключ? Он и не заметил, когда, в каком месте разочаровывающего диалога с девушкой Алисой, сунул его в карман. И совал ли вообще.
Но именно там эта штука и находилась. Он стал вспоминать, что предшествовало появлению Алисы на кроссовере. Может, сработает и на этот раз?
Его едва не стошнило от собственной примитивности. Хренов хозяин хреновой Вселенной. Домой хочу, на диван.
И чтоб сухо.
И чтоб ящик работал.
И чтоб проснуться…
Скрытая за слепящим светом морда «туарега» с рычанием надвинулась на него.
На этот раз Алиса заявила, что она, мол, не «гребаный таксист» и что он может валить подальше со своими маниями. Он, конечно, не понял, о каких маниях речь, но поостерегся уточнять. И вообще, теперь он упорно молчал. Немного согрелся, сверху не льет — и на том спасибо. Он постарается больше ни о чем не спрашивать. Тихо уселся, тихо выслушал девушкины декларации, тихо отдался движению. По радио — совсем другое дело! — тихо гундосил Боб Дилан:
