Вместо этого он последовал примеру Индуса — поднялся и переключил телевизор обратно. Вместо Овсиенко теперь пели четыре смазливых парнишки из группы «На-на»:
— Да, в этой песне только капля слез.
Ну, зачем же Фаина ты мне утёрла нос?
Если даже я тебе не гожусь, я свою забуду печаль и грусть,
А наша песня останется только нашей пусть
[19].
— А-а-а!! — оживившись, заорал Индус в притворном ужасе, зажимая уши. — Верните Овсиенку, пидорасы!
Серый засмеялся, вскочил и начал выплясывать, подпевая «пидорасам» самым противным голосом, на который только был способен:
— Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на! Фаина, Фай-на-на, ах, люблю тебя Фаина-Фаина!
— Ши-на-най-да-опа, Опаши-на-най! Ши-на-най да ши-на-най, Опаши-на-най!! — заголосил Индус, гримасничая.
Допевали они хором:
— Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на, Фаина, Фай-на-на, ах, какое имя Фаина-Фаина!
В дверь постучали. Серый пошёл открывать, уже зная, кто стоит за дверью. Только Челло не барабанил как Малой, не бил кулаком как Индус, а выстукивал костяшками пальцев первые такты мелодии песни «The Mamas and the Papas» про чувака, который собрался в Сан-Франциско и забыл украсить свой хаер цветами.
— Салют! — Челло был на удивление бодр и весел. — Вы чего орёте как загашенные? На первом этаже в подъезде слышно.
Он прошёл в комнату, уселся верхом на стул, весело подмигнул Индусу.
— А тебя колышет? — немедленно завёлся Индус. — Чё вообще привалил? Работы нет, воды нет, растительности нет. Роботы заржавели. Все, свободен.
— Не пыли, — примирительно попросил его Челло. — Я не к тебе пришёл.
Индус поднялся, сверху вниз посмотрел на сидящего Челло, скорчил брезгливую физиономию и двинулся в прихожую.
— Ты куда? — поинтересовался Серый.
— От вас подальше, — отрезал Индус. — Заколебали ваши эблища.
— Почаще смотрись в зеркало, мой друг! — ободряюще посоветовал из комнаты не умеющий промолчать вовремя Челло.
— Сам туда смотри, гомик! — ответил Индус, обуваясь.
— Ну что ты, — радостно парировал Челло. — Я чту завет Джона Осборна и никогда не верю зеркалам и газетам.
— Э, хорош! — вмешался Серый. Он знал, чем все может закончиться. — Индус, ты же пожрать хотел?
— Перехотел. Домой пойду, мамка котлеты должна была нажарить.
Входная дверь распахнулась — на пороге стоял сияющий Малой.
— Короче, сейчас такое кино смотрел! Американское! — затараторил он и шагнул в квартиру. — Зашибенское! Там…
Малой был фанатом видео. Все свободные деньги он тратил на видеосалоны и смотрел все подряд — боевики, комедии, мелодрамы, мультики и даже артхаусные фильмы неизвестных режиссёров Бог весть как попавших в Средневолжск на заезженных «вэхээсных» кассетах. При этом ему нравились далеко не все фильмы, но он все равно упрямо досматривал до конца даже откровенную «парашу» и не уходил из опустевшего зала видеосалона, пока не заканчивались титры.
