– Моя дорогая леди Тремейн, – с поклоном произнёс сэр Ричард, приблизившись. – Могу я до обеда переговорить с вами в саду?
– Полагаю, у нас есть для этого немного времени, – согласилась она, мельком взглянув на часы в позолоченном корпусе, стоявшие на каминной полке.
– Леди Хакли заверила меня, что мы можем располагать временем по своему усмотрению и разговаривать столько, сколько потребуется, – сказал сэр Ричард. Он взял леди Тремейн под руку и повёл к дверям, выходившим в сад.
Там они подошли к пруду, на поверхности которого переливались десятки маленьких ярких огоньков. Подойдя ближе, леди Тремейн увидела, что это плавающие крохотные чашечки с зеркальными стенками, в которые вставлены зажжённые свечки. Это их огни, отражаясь от зеркал, играли на поверхности воды, танцевали в листве соседних деревьев, отбрасывали блики на лицо сэра Ричарда.
– Вы хотели о чём-то поговорить со мной, сэр Ричард, – сказала леди Тремейн. – О чём именно?
И она застыла в ожидании его ответа. Приготовилась услышать то, что он скажет. Боялась, что слова сэра Ричарда будут для неё тяжёлым ударом, и заранее приготовилась к нему. Собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дрогнуть и не сломаться.
– О чём?.. Видите ли, я, боюсь, должен буду уехать сразу после обеда и почувствовал, что будет неправильным поступить так, не переговорив предварительно с вами, особенно после той беседы, что состоялась у нас сегодня утром. Я хотел убедиться, что между нами нет непонимания и недоговорённости. Я не хочу уезжать, если у нас ещё осталось что сказать друг другу.
Сердце леди Тремейн упало. Именно этого она ожидала и опасалась. Да, тот разговор не был ни предисловием к признанию в любви, ни началом новой страницы в её жизни. Всего лишь вежливая светская беседа, ни к чему никого не обязывающая.
– Не надо больше ничего говорить, сэр Ричард. Я отлично поняла вас, – сказала леди Тремейн. Как глупо, что она приняла их сегодняшний утренний разговор за откровение, за признание двух людей друг другу в своём одиночестве, в объединяющей их обоих душевной боли. Она решила, что сэр Ричард видит в ней свою будущую жену и мать для своей дочери, но он всего лишь поделился с ней историей своей жизни, а его сердце при этом оставалось закрытым.
Леди Тремейн проклинала себя за то, что позволила себе так быстро, так безоглядно влюбиться в мужчину, вообразить себе будущую жизнь с ним и его дочерью. И это всего за каких-то пару дней! Из-за одного-единственного разговора, который она, судя по всему, совершенно неправильно поняла!
