Заметим ещё одну странность в поведении девушки – её ничто не могло смутить, ничто не могло вывести из душевного равновесия или расстроить. На похоронах своего отца Золушка не проронила ни слезинки и не стала протестовать, когда леди Тремейн взвалила на неё всю работу по дому. А когда вскоре после смерти отца мачеха приказала ей перебраться в комнату для прислуги на чердаке, даже, кажется, была довольна. Просто ответила: «Я поняла», и отправилась перебираться на новое место, мурлыча себе под нос какой-то мотивчик. Ничем не удавалось леди Тремейн сломить падчерицу, как она ни старалась.
На все требования мачехи Золушка отвечала улыбкой. Казалось, это была ангельская улыбка, но крылось в ней что-то угрожающее, зловещее, и это очень хорошо чувствовала леди Тремейн. Ну и Золушкины мыши... Она буквально изводила с их помощью своих сводных сестёр – подкладывала им мышей и под чашки, и в туфли, и в карманы платьев – повсюду можно было обнаружить Золушкиных мышей в крошечных шляпках и ярких жилетках. Леди Тремейн всё это до смерти надоело, но больше всего она ненавидела Золушку даже не за мышей, а за то, что та предала её. Ходила, ворковала, мило улыбалась, а потом пошла к своему отцу и наябедничала, что её мачеха собирается сбежать из дома вместе с дочками. И сколько бы времени с той поры ни прошло, этого предательства леди Тремейн ей так и не смогла простить. Возненавидела она после этого Золушку всей душой.
Итак, выслушав своих дочерей, леди Тремейн решила позвать Золушку к себе и очень жёстко поговорить с ней насчёт мышей. Вскоре раздался стук в дверь, и на пороге спальни появилась Золушка.
– Закрой дверь, – негромко сказала ей леди Тремейн. – И подойди сюда.
Она сидела в кресле, поглаживая лежавшего у неё на коленях Люцифера. Кот, заметив Золушку, поднял голову и принялся внимательно следить за ней, прищурив янтарные глаза.
Леди Тремейн давно терпела все Золушкины безобразия, годами терпела, с самого первого дня, когда приехала сюда. Но теперь с неё хватит. Если Золушка так ничего и не поняла, так ничему и не научилась, пусть пеняет на себя.
Разумеется, падчерица сейчас начнёт всё отрицать, но кто, кроме неё, мог посадить мышь под чашку Анастасии? Да не просто мышь, а одетую в жилет и с шапочкой на голове?
– Прошу вас, не подумайте... – начала было Золушка, но леди Тремейн тут же резко оборвала её.
– Закрой свой рот! Сейчас же! – взвизгнула она, а затем продолжила: – Судя по всему, у тебя появилось слишком много свободного времени.
