, которое ты выбрал и которое любишь, а остальное придет… Ей бы, глупой девчонке, когда еще училась в институте, сделать нужные выводы, а она поверила Алексею — тот всегда говорил: главное — ты сам, твоя самоотдача, а остальное — суета сует, на которую не стоит тратить время. Алексей так и жил, но… не в институте. А в НИИ над подобным смеются.
Наблюдая, как активно и напористо действовал Виталий, чтобы устроить ее дела, она подумала: Виталий и есть тот человек, который должен быть рядом, он надежен, а Алексей… мотается по всей стране, он бросил ее, и если бы это случилось не сейчас, то наверняка бы произошло потом, как происходит со всеми, кто не вылезает из командировок и живет вдали от дома. Когда в очередной раз Виталий спросил: «Ну, выйдешь за меня замуж?», она, не колеблясь, ответила: «Выйду».
Все у нее было хорошо, все, кроме одного… Втайне Анна считала: не Алексей виноват перед ней, а она перед ним, и когда он перед отъездом в Засолье вез ее домой, это чувство укрепилось. Еще раньше, наблюдая за Алексеем в институте, она думала: как же он окреп, от него исходило что-то незнакомое, веяние какой-то иной жизни, которую она не знала…
Анна позвонила матери и сказала:
— Если я сегодня ночевать не приду, ты не волнуйся. — И, не дав матери ответить, положила трубку.
Все произошло не так, как она предполагала, ей не пришлось искать машину, чтобы ехать к Алексею; ее вынесло вместе с другими сотрудниками из института в синие сумерки, и едва она оказалась на крыльце, как увидела Алексея на асфальтовой площадке, куда падал яркий пучок света от прожектора. Алексей стоял, широко расставив ноги, в куртке, в кепочке, лихо заломленной чуть ли не на затылок, глядел на нее и улыбался во весь рот, размахивая сразу обеими руками. «Не выдержал, — мелькнуло у Анны, — приехал». Она сбежала со ступеней, Алексей обхватил ее крепкими лапищами, приподнял, сильно прижал к себе, и ей показалось: она сейчас задохнется, потеряет сознание.
Наверное, множество глаз смотрело на них: двое на освещенной площадке, с обеих сторон обтекаемой людьми. «А, черт с ними!» — мелькнуло у нее лихое.
— Ты сумасшедший! — рассмеялась Анна.
— Ага, — кивнул он. — Есть хочешь?
— Конечно.
— Тогда быстро в машину. Мать испекла потрясный пирог. Отец вчера куда-то улетел…
Алексей схватил ее за руку, они побежали к машине, стоявшей неподалеку от решетки, за которой темнела Москва-река.
Он открыл перед ней дверцу:
— Прыгай быстро. Пирог надо есть горячим.
