Шло время, Алекс задерживался. Я сверилась с расписанием. Так и есть, его не поменяли, электричка в начале седьмого. У меня есть в запасе два часа. Вещи собраны. Только вернуть ключ туда же, откуда мы его взяли. И все. Провалитесь вы все: Светка, квартира, Алекс, Юлиан, Петя, расследование и странная квартира. Надоели!
Я перекусила, и только тогда он появился.
— Извини, пробка, авария на трассе.
— Ну окей… — промямлила я, даже не пытаясь делать вид, что меня все устраивает и я не раздражена хотя бы немного.
Он, видимо, это считал по моему тону и еще раз извинился. Затем прошел в спальню, сел в свое любимое кресло (а впрочем, оно же осталось в одном экземпляре, не на кровать же ему садиться) и опять начал играть в молчанку.
— Ну! — поторопила я. Раньше его молчаливость казалась признаком мужественности, надежности, мудрого спокойствия. Теперь она только злила, ведь я-то знала, что это трусость и чувство вины. А еще неумение подбирать слова.
— Ты же не говорила следователю обо всех этих странностях с квартирой, да? — с надеждой, настолько ярко выраженной, словно он Богу молился, а не задавал мне стандартные вопросы, произнес Леша.
— Ну, — повторила я. Затем, смягчившись, пояснила: — Он и так считает, что я это все выдумала. Еще не хватало говорить, что у меня картины на стенах меняются.
— Ясно. И не следует. Короче, ты только не обижайся, я думал, ты уже поняла, но раз ты паникуешь… Картину я повесил. И поменял потом на другую.
Я не сразу заметила, но у него с собой черный непрозрачный пакет. Оттуда он достал первоначальное изображение — распустившийся бутон розы.
Я не поленилась, поднялась с кровати и взяла картину. Да, это она. Повернула другой стороной — петля действительно кривится на одну сторону. Потому, как и говорил Юлиан, «кривоватость» нивелировалась, и она висела ровно. И потому-то я вначале не заметила ее: картины просто не было, когда я делала обход, он повесил ее чуть позже, перед тем как уехать. А когда остался на ночь, поменял на другую. Хотя нет, масонские символы появились вроде бы позже. Ведь, когда он уходил в тот раз, пожаловавшись на картину, я заглянула в комнату и она еще была прежней! Видимо, мне показалось, я ведь не приглядывалась.
— Но зачем?! Чтобы меня напугать?
— Не напугать. Светка тебе должна была написать что-то по поводу того, что ее этот знак преследует. Ну вот, чтобы он и тебя «преследовал», — фыркнул он иронично. Мне же это казалось несмешным, потому я даже не улыбнулась. — Она заказала у знакомого мастера две почти одинаковые работы. Ночью я их поменял. Ты просто не сразу заметила, что картина изменилась, вот и испугалась.
