Живые не любят умирать - Маргарита Малинина

«К Артему Артуровичу

Это всегда происходит в ночь с четверга на пятницу. Я говорил Вам, уважаемый, что в этом про́клятом замке происходит нечто ужасающее, мистическое, нереальное. Теперь я знаю, что это, но не просите объяснить – не смогу… Старинные часы в холле пробили одиннадцать, а значит, мне осталось жить на белом свете всего лишь один час, до того, как это произойдет. Я говорю «жить», подразумевая «существовать», так как с того самого первого четверга, как все это началось, и до сего дня – то есть почти полгода – я не живу, а лишь существую. В общем, за оставшиеся пятьдесят пять минут я должен все изложить вам в этом письме как можно полнее, чтобы вы, как истинный и признанный адвокат, смогли принять меры. Я догадываюсь, кто творит здесь весь этот ужас, этот кошмар, этот бред, но я должен видеть Его лицо, дабы быть уверенным, и для этого спрятался в этой самой комнате – спальне, где скончался от сердечного приступа отец, когда увидел ВСЕ ЭТО, – хотя в последнее время мы с сестрой обходили это место стороной и даже перебрались жить в другое крыло ненавистного замка. Но вот сестра не выдержала, сдалась и уехала к знакомым в Москву. Я ее не виню: у нее полугодовалый сын на руках, он не должен жить среди ЭТОГО…

Одиннадцать тридцать. Как темно за окном, я уже почти ничего не вижу, пишу практически на ощупь в слабом подрагивающем свете старенького фонарика и от страха и всеобъемлющего ужаса, сжирающего, словно червь, меня изнутри, спрятался за шкаф, точно пугливый блеющий ягненок, доведенный до отчаянья большим, сердитым, злобным волком…

Надвигается буря, вовсю хлещет ливень, капли так барабанят по стеклу, что, кажется, готовы разбить его на осколки. Мне страшно, слышите, дорогой Артем Артурович, мне невыносимо страшно умирать! Я не хочу умереть в свои неполные двадцать один! Я еще так молод!

Без десяти… Что это? Я слышу шаги. Они пришли. Их много, этих чудовищ, но главный, безусловно, Он. Не понимаю только, зачем они делают это? Не могу понять, не укладывается в голове. Эта жестокость, это сумасшествие… Теперь я отчетливо слышу их голоса и знаю, что они идут сюда. Они пришли за мной. Поднимаются по лестнице. Но боже мой! Я слышу и Ее голос! Не может быть! Она указывает им дорогу… Теперь-то вы мне верите? А я ведь говорил вам! Но душа моя спокойна: вы знаете, кого винить в моей смерти, и, я верю, добьетесь справедливости. И все-таки мне горько, я ведь любил Ее! Так что же за исчадие ада женщина, казавшаяся мне ангелом?..