- Какие? - спросил Чук. - Надо выяснить тему завтрашних политзанятий и сегодня на ночь приказано увеличить количество офицеров в суточном наряде.
- Пропагандист, какая завтра тема? - спросил комбат. - Партия - создатель вооруженных сил СССР, - объявил пропагандист. Все ротные с облегчением вздох нули, видимо, с этой темой они уже где-то встречались.
- Ответственным предлагаю одного из инженеров производственного отдела, сказал начштаба Гек, вдавливая меня своим взглядом в остов палатки. Не дожи даясь своей фамилии, я произнес на это предложение следующее: "В этом вопро се, товарищ майор, вы не спланировали, а спикировали и причем весьма неудач но". Совещание оживилось. Началась карусель. Первым в хвост попытался зайти Гек.
- Я вам приказываю, товарищ лейтенант. После чего последовала длинная пау за, которая перешла во всеобщий смех.
- Почему молчите, товарищ лейтенант? - взревел повышенными оборотами Гек.
- Я знаю, что надо ответить: "Есть!", а если нет, тогда как - забыл, - от ветил я.
- Чего нет? - со злостью майор разрывал пустоту. - Желания! - коротко от ветил я. После чего Гек, кувыркаясь и дымя, начал падать на свое место, и вдруг где-то сбоку вынырнул "лаптежник". Силы у меня были на исходе, от злос ти перехватило в горле.
- Инженер, будь моя воля, я бы тебя расстрелял, - лапотно начал полковник.
- Товарищ полковник, не тридцать восьмой год, - попытался я принять бой, не веря в успех.
- Тогда бы посадил. Нельзя было показывать свою слабость и заступить в ни кому не нужный наряд. В молчании я взмыл вверх из последних сил, но спасение было рядом.
- Товарищ полковник, не сорок восьмой год, - коротко сказал Рихард.
- Тогда бы, тогда бы... - Товарищ полковник, восемьдесят восьмой год. Не забывайтесь! - блеснул крылом своей принципиальности капитан Степанов. Со вещание закончилось тем, что в наряд пошел мой начальник.
Разводы и совещания, дни и ночи - все сковал декабрьский мороз в однооб разной жизни лагеря, только команды командиров пробивались из воя вьюги: "Да вай!.. Давай!.. Давай!.." И не было этому конца. - Равняйсь! Смирно! Не шеве лись! - доносилось из-за забора лагеря, когда я уходил в свой первый отпуск. Перед моим отпуском торжественно сожгли дотла продовольственно-вещевой склад. Такой чести мало кто удостаивался.
- Вот уже за окном поезда Рыбинское водохранилище - огромный отстойник че ловеческого горя. Домой!..
-9
В отпускной билет штамп "выбыл", бушлат на плечи и в строй. Отпуска имеют свойство кончаться. Пролетел и мой незаметно.
