- Время еще есть! Тебе придется пожалеть о сказанном, - бросил фразу, ухо дя, полковник. Здесь надо, правда, еще сказать о том, что этот офицер, за два года моего пребывания в Вологодском военностроительном лагере, никому ничего дурного не сделал, он был просто не на своем месте, поэтому его потом сильно повысили, отправив дальше на север, но вернемся к нашему сараю. Отчаяние бро сило меня на снег. Подошел Чародей, наблюдавший всю сцену.
- Последний, сгоришь! Еще впереди полтора года. - "Хаммунистам" не есть моего мяса, - бубнил я часто про себя, эта фраза почему-то всегда успокаивала меня в лагере. Про себя у нас многие бубнили, был и я малоприметным бубенчи ком в лагерном оркестре. Чародей сел рядом, вытянув вперед свои валенки. На мне же были сапоги. Этим отличаются все "штабные крысы" от ротных офицеров.
- Чародей, я сегодня в бригаде просмотрел сводку несчастных случаев. Пачка сфотографированных трупов, причем многие снимки сделаны прямо в морге. Погиб шие при этом были абсолютно голые. Все фото были подписаны каким-то неизвест ным мне до сих пор садистом. Были там, например, такие: "Лейтенант И, убит мимо проходящим поездом," "Рядовой К, убит упавшей дымовой трубой", "Сержант М, погиб при взрыве кислородного баллона", "Рядовой М, сгорел при стирке об мундирования в бензине" - этот список можно продолжить в бесконечность, и все это преподносится как единичные несчастные случаи в быту и на производстве. Виновных нет! Те условия, в которых мы живем, называют бытом, а условия, в которых работаем, - производством. Смертельный несчастный случай на произ водстве, при ничего не производящем производстве - воистину вахканалия.
- Последний, пойдем на совещание. Ты там давно не был. Совещания в лагере тянутся, как длинные зимние ночи. Дрова потрескивали в печке. Прапорщик Цвет ной писал поэму о бирках. Полчаса происходил дележ автомашин. Тихо было в па латке, тепло. Грязные и усталые лица офицеров с одним только желанием в гла зах - с желанием выспаться, говорили о многом. Командование выяснило ответс твенных на ночь и даже решило, сколько надо завтра машин раствора на столо вую: две или одну. Вьюга выла за брезентом палатки. Когда вошел комбат, вмес те с ним вошла и русская зима. Вскочили офицеры, поеживаясь.
- Садитесь, товарищи офицеры, продолжайте, - отечески всех посадил полков ник.
- Планирование на завтра произведено. Осталось только два вопроса, - доло жил майор Гек.
