— Вижу! — воскликнул вдруг Василий Кирикович и приподнялся на скамеечке.
Герман оглянулся.
— Левее смотри, левее! Видишь, вода блестит?
Но Герман ничего не увидел. Ему казалось, что вода везде блестит одинаково.
— Ладно, ты греби, я подскажу!.. Неплохое должно быть место. И от берега далековато. Правым поднажми. Еще! Вот так. Теперь — прямо...
Ему вспомнилось, как он подростком таскал на удочку окуней и плотиц где-то здесь, в больших и густых травах, и почему-то подумалось, что впереди именно те травы. Его охватило волнение.
— Потише. Не булькай. Подплывем аккуратно, чтобы не спугнуть рыбу, — шепотом предупредил он сына. — Еще гребок!.. Так, так... Довольно!
Герман осторожно убрал весла, а лодка еще продолжала медленно двигаться вперед. В воде показались длинные плети травы с продолговатыми желто-коричневыми листьями.
— Очень хорошие травы! — удовлетворенно прошептал Василий Кирикович и сделал порывистое движение, будто хотел что-то взять со дна лодки. — Постой, а чем причаливать? — он растерянно посмотрел на сына.
— Что? — не понял Герман.
— Я говорю, как причаливать? Шеста-то нет!
— А-а!.. — Герман сообразил, в чем дело.
Плыть за шестом на берег ему совсем не хотелось — неумелая гребля силой одних лишь рук быстро утомила его, и он предложил причалить удилищем.
— Ты будешь удить, а я — загорать и осваивать твой опыт. Идет?
— Ладно, — согласился отец, — в самом деле, не плыть же на берег. А ловить будем по очереди.
Пока Герман чалился, Василий Кирикович выбрал из банки червя покрупнее, старательно насадил его на крючок и сделал первый заброс. Едва насадка затонула, поплавок вздрогнул и часто-часто закивал. Подсечка. Пусто.
— Это плотичка, — шепотом сказал Василий Кирикович и поднял указательный палец. — Ее выловить не так-то просто.
Подсечки следовали одна за другой, но вытащить рыбу не удавалось. Василий Кирикович начал нервничать.
— Мелочь! А червь крупный, вот и не могут взять, — объяснял он свою неудачу, отыскивая в банке насадку помельче.
— А по-моему, ты рано дергаешь, — предположил Герман.
— Ну да! Наоборот, запаздываю. Надо сразу, вот так! — он подсек, едва поплавок кивнул первый раз, и опять пусто. — Ну что ты скажешь! Обманывают...
Герман, поначалу с интересом следивший за уженьем, снял рубашку и растянулся на скамеечке.
— Когда вытащишь — разбуди, — сказал он.
— Ыгы, ыгы!.. — послышалось в ответ странное мычание.
Герман привстал, повернул голову и увидел, что отец кого-то тащит. В следующее мгновение в лодке трепетала, сверкая на солнце, большая плотица.
