Эти слова Ниночка слышала постоянно, еще когда училась в школе, и потом — когда приезжала домой из города на выходные. Нельзя сказать, что они вызывали у нее желание ослушаться.
Ниночка ела нехотя, без аппетита. Из сеней в избу пробрался дымчато-серый кот и, мурлыча, закружил у ее ног. Она щедро угостила его и встала из-за стола. Мать, вернувшаяся с пустым ведром, всплеснула руками:
— И это всё? Зачем же я, милые, старалась-то? Пропадет ведь.
Ниночка равнодушно отмахнулась от еды — пусть пропадает.
— Я в твои годы ржаной лепешке рада была, а ты от белых булок отворачиваешься. Раньше такие-то по праздникам только ели.
Ниночка уже слышала это. Годы детства и молодости матери представлялись ей такими далекими, что рассказы о них почти ее не трогали. Мать иногда внушала дочери, чтобы та ценила родительскую заботу, а для наглядности в пример ставила себя. «Ты ведь вот не знаешь даже, что это за валёк такой, — говорила она, — а я плакала от него. Двенадцать лет мне было, война шла. Послали нас, школьников, на молотильный участок лен колотить. Колотили его бельевыми вальками. Сейчас нет их ни у кого, а тогда в каждом дому были. А ручонки-то у нас тоненькие, сами-то мы слабенькие. И вот сидишь на скамейке, сноп перед тобой, а ты его по колоколушкам колотишь. Сначала ничего, а потом опустишь валек-то, а поднять никаких сил нету. Сидишь и плачешь…»
Бывало, мать вяжет зимой варежки или носки шерстяные и рассказывает. Так вот всю жизнь свою пересказала, и Ниночка знает ее наизусть. Она знает, как трудно приходилось матери в детстве, потому что была война. А потом война окончилась, но легче не стало. Знает Ниночка и о том, что многие подруги матери, когда подросли, ушли на строчевышивальную фабрику, а она вот в колхозе осталась. Знает, как ломала ее колхозная работа. И еще она знает, как мать вышла замуж «за молчуна этого». Молчуном мать в глаза и за глаза называет отца и объясняет его несловоохотливость канцелярской работой, требующей полного внимания, сосредоточенности. Отца она любит, но по-своему. Когда-то за ней наперебой ухаживали местные парни, но они ее не интересовали, потому что она знала их «как облупленных». А вот приезжий счетовод ее заинтересовал — и прежде всего своей обходительностью, вежливостью, скромностью, то есть как раз тем, чего и в помине не было у местных парней. Ниночка не понимает, как это можно любить человека за вежливость и обходительность. Разные они с матерью люди, совсем разные…
