— Идем в Джунию, — весело объявил он, сверкая красивыми, как у голливудского актера, зубами. — Оттуда вам будет ближе добираться в Бейрут. Я радировал, чтобы вашу машину перегнали из Библоса на нашу базу в Джунии.
И непринужденно, как ни в чем не бывало сев в свое кресло у столика, он поднял недопитый стакан:
— Чиерс! Ваше здоровье, джентльмены! И прошу извинить меня за маленькое недоразумение — парни неправильно поняли мой приказ и случайно утопили одного комми, красного. Им было приказано только попугать его, так сказать, совместить приятное — прогулку на катере с полезным, а он, болван, вырвался, ну и… Можно даже сказать, что он покончил жизнь самоубийством, такое ведь бывает, вы знаете: все коммунисты — фанатики.
— И все же вы могли бы… как вы сказали… попугать его не в нашем присутствии, Фади, — брезгливо проворчал Джеремия Смит. — Мы, американцы, не сторонники суда Линча…
— …хотя и не брезгуете им, — ехидно заметил Фади, но тут же спохватился: — Да что тут говорить, джентльмены, я признаю, что все получилось неловко, даже очень неловко, и прошу извинить меня и моих парней за этот маленький инцидент…
Он вежливо склонил голову:
— Как это… в Библии… Повинную голову меч не сечет!
На обратном пути из Джунии, северного пригорода Бейрута, Смит отдал руль Мишелю. Он вновь почувствовал себя плохо — барахлило сердце. Всю дорогу молчали. И лишь у ресторана «Смаглерс инн», пересаживаясь на место водителя, американец попросил Мишеля никому и нигде не рассказывать о том, что произошло на катере.
— Я ведь — дипломат, — сказал он. — Не дай бог где-то кто-то что-то скажет… появится в газетах… На нас ведь, на американцев, и так валят все, что только можно свалить. Я вас очень прошу, Майкл… никому ни слова. Договорились?
И когда Майкл кивнул, искренне обрадовался:
— Спасибо! А за мною долг не останется. Глядишь — и я вам смогу чем-нибудь помочь.
…Все это молнией промелькнуло теперь в мозгу Мишеля, пока Джеремия Смит смотрел на него странным, незнакомым ему до этого взглядом.
— Слушайте, Майкл, — сказал он со вздохом и положил руку на колено Мишеля. — Неприятная новость. Ваша невеста захвачена фалангистами. Полчаса назад позвонил Фади и сказал мне об этом. Ее ведь зовут Саусан?
До Мишеля не сразу дошел смысл сказанного.
— Саусан, — ответил он машинально. — Что? Что вы сказали?
…Потом Джеремия Смит что-то говорил ему — мягко, сочувственно, но Мишель не слышал его. Ужас охватил его, сознание затуманилось, он чувствовал, как стучит у него в висках, как бешено колотится сердце, а в мозгу крутилось: «захвачена фалангистами… захвачена фалангистами… захвачена фалангистами…» Вчерашняя сцена на катере вдруг возникла перед глазами, он видел все происходившее отчетливо, словно наяву, будто опять был там… у полубезумного Фади… Человек быстро уходил под воду и руки его напрасно пытались выгрести, задержать, прекратить погружение.
