— Мой маленький братик, — сказала она и поставила перед ним блюдо с печеньем; когда она стала разливать чай, блюдо уже наполовину опустело.
— Вот это чай! — восхитился Андрей. — А сержант Стика заваривает не чай, а помои.
— Что происходит на границе, Андрей?
— Откуда мне знать, — пожал он плечами. — Со мной не советуются. Спроси у Рыдз-Смиглы.
— Нет, серьезно.
— Вполне серьезно. Я приехал домой на четыре дня...
— Мы очень волнуемся.
— Концентрация немецких сил огромная. Я тебе скажу, что я думаю. Пока Гитлер получает все, что хочет, шантажом, это еще куда ни шло. Но Польша на шантаж не поддастся, так что, возможно, ему придется отступить.
— Пауля призвали.
— Ну? — Андрей напрягся, в его отношениях с Паулем не все шло гладко. — Мне очень жаль. Я не думал...
— Никто не думал, — перебила Дебора, раскатывая тесто для следующей порции печенья. — Ты уже видел Габриэлу?
— Нет, я пришел прямо сюда. Она, наверное, еще на работе.
— Приходи с ней вечером ужинать.
— Если меня не перехватит Брандель.
— А ты постарайся. И Кристофер де Монти придет.
— О, как поживает мой друг Крис?
— Завален работой, обстановка ведь напряженная. Мы его уже больше месяца не видели, — сказала она, нажимая на скалку с особым усердием.
Андрей встал, подошел сзади к сестре, повернул ее за плечи к себе и попытался приподнять за подбородок ее лицо. Дебора тряхнула головой.
— Ты, пожалуйста, не думай, между нами ничего нет, — сказала она.
— Просто старые друзья?
— Просто старые друзья.
— Пауль знает?
— А нечего знать!
— Ты что, считаешь меня дураком?
— Андрей, перестань, пожалуйста... нам и так волнений хватает. И, ради Бога, не спорь ты с Паулем.
— Да кто с ним спорит! Это же он всегда...
— Честное слово, если вы опять заведетесь...
Андрей допил чай, набил карманы печеньем и застегнул мундир.
— Ну, пожалуйста, Андрей, обещай мне, что сегодня все пройдет мирно. Он же уходит в армию. Ну, ради меня.
Андрей что-то буркнул и шлепнул сестру на прощанье.
— Пока, — сказал он ей, уходя.
* * *
Андрей развалился на садовой скамейке парка на Лазенках напротив Американского посольства.
Над ним высилась статуя Фредерика Шопена, облюбованная местными голубями, а позади сквозь листву виднелся Бельведерский дворец маршала Пилсудского. Приятное место для отдыха. Андрей нашел в кармане последнее печенье, проглотил его и приступил к своему любимому занятию: мысленно раздевать проходящих женщин.
Вскоре открылась парадная дверь посольства, из нее вышла Габриэла Рок и пошла по Уяздовской аллее. Он догнал ее на первом перекрестке. Чувствуя, что за ней кто-то увязался, Габриэла быстро сошла на мостовую.
