Она дрогнувшим голосом говорила про духоту, четыре часа ожидания, очередь, сердечный приступ, что-то еще, а Ландышев испуганно перебирал в голове диагнозы. С чего ему привиделся старик? Или просто водки перебрал, в этом все дело?
Недослушав секретаршу, Ландышев метнулся обратно в кабинет. Старика не было, и он облегченно перевел дух, но, как позже выяснилось, рано радовался.
Промаявшись на работе до четырех часов, поехал к Ниночке снять стресс. Явился без звонка, и любовница, кажется, была не слишком рада, даже нервничала, хотя старательно это скрывала.
Ландышев прошел в гостиную, уселся в кресло и открыл было рот, собираясь сказать Ниночке, чтобы накрыла на стол (похмелье отступило, и разыгрался аппетит), но так и замер с отвисшей челюстью.
На новеньком диване, сделанном по спецзаказу в Милане, сидел старик. На нем было все то же поношенное серое пальто и стоптанные ботинки, шея закутана колючим мохеровым шарфом, в руках — лохматая шапка.
Морщинистое лицо, слезящиеся глаза, аккуратно подстриженные седые волосы… В шикарной Ниночкиной квартире, купленной, отремонтированной и обставленной на деньги Ландышева, он смотрелся настолько нелепо, что Леонид Игнатьевич даже не столько испугался, сколько возмутился.
— Какого хрена происходит? — воскликнул он.
Сапожков смотрел на него, не сводя печального и вместе с тем строгого взгляда, губы его шевелились, словно он тихо говорил что-то, не понять только что.
— Лелик, ты чего? — Ниночка попыталась сесть Ландышеву на колени.
— А ну, убирайся! Вон отсюда!
Любовница отскочила, как ошпаренная кошка, и прошипела:
— Сам убирайся! Тоже мне! Не знаю, откуда ты узнал, но я и сама уже хотела рассказать! Хорошо устроился: и от своей мымры не уходишь, и меня на поводке держишь! Да мне, если хочешь знать, и спать с тобой противно!
Ландышев от неожиданности забыл о старике и перевел взгляд на Ниночку.
— Ты что же, изменяешь мне?
Она вмиг остыла.
— А ты что, не знал? Сам сказал: «убирайся», «что происходит»…
— Я не тебе говорил, а… — Ландышев сам себя прервал на полуслове, в полной мере осознав случившееся. — Ты любовника завела? В моей квартире? Я тебя содержу, одеваю-обуваю, а ты за моей спиной!..
Ландышев думал, Ниночка будет рыдать и оправдываться, но она быстро взяла себя в руки и спокойно проговорила:
— Между прочим, это моя квартира. По документам. Нечего меня стыдить: я свои деньги честно отрабатывала. И вообще, шел бы ты домой, к жене под бочок. Я кое-кого жду.
