— Вы хорошо знаете немецкий, — сказал Вася. — Интересно, удалось ли вам услышать, о чем говорят немцы?
— Я не бываю в зале, где сидят офицеры, но кое-что случайно услышала.
— Что же?
— Я слышала, как метрдотель, зовут его Фридрих Венцель, говорил буфетчику из бара о том, что партизаны пустили под откос немецкий состав в соседнем городе.
Вася слегка усмехнулся:
— Это мы тоже знаем. Что еще?
— Потом Катя мне сказала, что сюда скоро приедет какой-то важный чин из Берлина, что-то вроде инспектора.
— Кто это — Катя?
— Официантка. Мы с ней вроде немного подружились.
— Она знает немецкий?
— Очень слабо, но все-таки поняла; это сказал какой-то офицер.
— Как фамилия того, кто должен приехать?
— Не знаю. Попробую узнать.
— Это было бы хорошо.
Вася на минуту прикрыл глаза.
«Как же он устал, — подумал Петр Петрович. — Ему бы сейчас лечь и уснуть…»
Теплое, почти отцовское чувство к этому еще совсем молодому человеку охватило его. Показалось на миг: перед ним сидит его сын, которого он давно, так давно не видел. Суждено ли им снова увидеться когда-либо?..
— Хорошо было бы, — снова начал Вася, — если бы вы сумели подружиться с Катей. Как по-вашему, это возможно?
— Попробую.
— Сперва проверьте осторожно, исподволь…
Алла Степановна слегка улыбнулась.
— Я же актриса, и, как вы понимаете, человековедение тоже входит в круг моих интересов.
— Тем лучше. Надеюсь на вас.
Ответная улыбка загорелась в глазах Васи, и вдруг стало видно, как он еще молод, какие у него мягкие, теплые глаза.
— Давайте встретимся через неделю, — сказал он. — Ровно через неделю, здесь, в это время. Вы нам расскажете все, что успели узнать…
— Хорошо.
Вася повернул к двери, потом остановился.
— Петр Петрович, — сказал он, — может статься, что я вам понадоблюсь раньше, вам или Алле Степановне.
— Как же тогда быть?
Вася подумал немного.
— Вы знаете городской сад?
— Конечно.
— Если возникнет необходимость меня видеть, зайдите в городской сад; там, на средней аллее, крайняя скамейка, ближе к выходу. Нацарапайте на ней бритвой или гвоздиком, скажем букву «П», это будет означать, чтобы я пришел к вам домой. Если же домой нельзя, нацарапайте «Ф». Тогда я приду в фотографию.
— И все? — спросил Петр Петрович.
— Все.
Он кивнул обоим и вышел. Мелькнула за окном его темная кепка.
— У вас, кажется, есть сын? — спросила Алла Степановна.
— Да. Он на фронте.
Она произнесла задумчиво:
— У меня нет детей. Но сейчас я поняла, что мне хотелось бы иметь такого сына, вот такого, как этот Вася…
