Держась подальше от света, Коэн направился в противоположную от тибетца сторону. Он побежал по узенькой улице, выходившей к площади, где, возвышаясь грудой на фоне опускавшихся кругами клочьев тумана, стоял громадный, похожий на пчелиный улей храм, украшенный ленточками и молитвенными флажками. Спрятавшись за кустом, он подождал. В течение пятнадцати минут никто не появился. Пройдя по другой, еще более узкой улочке, он вышел к проломленной белой стене, за которой среди деревьев в выложенном плиткой саду расположился маленький домик. Он долго выжидал, прежде чем тихо постучать в дверь.
* * *
Она открыла дверь с кухонным полотенцем в руках. Ее короткие янтарного цвета волосы были убраны под темно-бордовый неварский шарфик, на ней были порванные на одном колене джинсы и майка, подчеркивающая ее маленькую высокую грудь. Улыбка тут же улетучилась с ее лица.
— Сэм, ты ужасно выглядишь! Чем ты там занимался?
Он вошел, заперев за собой дверь. Те же тибетские ковры на стенах, те же старые серые доски низенького козлоногого столика, за ним — горкой сложенные у стены взбитые подушки. Знакомые плакаты — Биг Сюр, Сантана и «Фонтан» Бернини. («У Пола тело Давида Бернини», — как-то сказала она.) У кухонной двери тот же рисунок на шелке: уходящая спиралью ввысь гора с крошечной фигуркой старика, склонившегося у лесного озера под водопадом.
— Сменила бы ты картинки, Ким.
— Что случилось?
— Алекс погиб. Где Пол — я не знаю.
Она зажгла керосиновую лампу и поставила ее на середину стола, а сама села на его краешек.
— Как это произошло?
— Его застрелили Стил и какие-то тибетцы.
— Кого еще?
— Гоутина.
— Где Пол? — голос ее задрожал.
— Я не знаю. Мы разделились, чтобы было легче уйти от них. Он должен быть здесь через пару дней.
Она заплакала, откинувшись назад, стараясь сдержать рыдания.
— Ты сам этого хотел — я говорила тебе и его предупреждала! — Ее лицо покраснело, слезы текли по щекам, на своей руке он чувствовал ее острые ногти. — Будь он проклят, этот Мустанг! Как я его ненавижу, ненавижу, ненавижу! Господи, как я ненавижу это слово! Он бы был сейчас здесь, со мной! Он был бы со мной этой ночью! Мы бы как обычно поужинали, а потом говорили, читали, любили друг друга и были бы вместе. Это тебе, тебе понадобилось увести его в этот Мустанг! — Она в отчаянии дернула его руку. — Ты всегда все знаешь лучше других! Не так, что ли? Нет? Мужчинам всегда лучше знать. Что, нет?!
Она сидела на столе и плакала.
