Подписание и ратификация Версальского договора (см. фото 7) были травматичны не только для Гитлера, но и для людей в Мюнхене по всему политическому спектру. Например, Рикарда Хух, романист, драматург, поэт и документалист либерально-консервативных убеждений, а также защитник прав женщин, напишет своей лучшей подруге, либеральному члену Национальной Ассамблеи, Марии Баум позже в том месяце: «Подписание мира оставило у меня ужасное впечатление. Я не могла полностью оправиться. Постоянное ощущение дискомфорта».
Несмотря на последующее обращение Гитлера из политической целесообразности к 9 ноября 1918 года — когда революция в Берлине покончила с имперской Германией — как к тому дню, который предположительно «сотворил» его, в действительности же 9 июля 1919 года было гораздо более важной датой в метаморфозе Гитлера. Его более позднее подчёркивание важности 9 ноября, как преобразившего его политически, позволит Гитлеру датировать более ранней датой своё политическое преображение и тем самым натянуть покров над своим соучастием в последующих революционных режимах. Это позволит ему в Mein Kampf мельком пройтись по своему опыту между его возвращением в Мюнхен в ноябре 1918 года и падением мюнхенской Советской республики. Его описание в Mein Kampf своей жизни во время этих шести судьбоносных месяцев насчитывает 189 слов и могло бы уместиться на обратной стороне почтового конверта. Даже его описание своих разногласий с отцом в возрасте одиннадцати лет — какую школу он должен посещать — более чем в два раза длиннее этого.
Тем не менее, его фокусировка на 9 ноября 1918 года не была исключительно приспособленческой. На всю оставшуюся жизнь Гитлер снова и снова станет возвращаться к одним и тем же двум вопросам: как может быть аннулировано поражение Германии в ноябре 1918 года? И как следует преобразовать Германию, так, чтобы в ней никогда снова не смог случиться ноябрь 1918 года, но и чтобы она была в безопасности на все времена?
Например, в ночь с 22 на 23 июля 1941 года, через несколько часов после налёта бомбардировщиков люфтваффе на Москву, мысли Гитлера будут сфокусированы не на самой России. Вместо этого он станет размышлять о том, как военная кампания в России сможет помочь сбалансировать взаимоотношения Британии и Германии, тем самым отменить ноябрь 1918 года и создать устойчивую международную систему, в которой смогут сосуществовать Германия и Британия: «Я верю в то, что конец войны [с Россией] будет началом прочной дружбы с Англией. Условия для нашей жизни в мире с ними станут нокаутом, который англичане ожидают от тех, кого они должны уважать. 1918 год должен быть стёрт». До своего смертного дня Гитлер твёрдо верил, что обращение вспять условий, которые в его сознании сделали возможным поражение в Первой мировой войне, было единственным способом устранить стоявшую перед ней Германией угрозу её существованию, и дать ей возможность выжить в быстро меняющемся международном окружении. Оглядываясь в прошлое, события 9 ноября 1918 года, таким образом, составляли для Гитлера самую суть всех проблем Германии.
