– Как это?
– Ну не через розовое стекло, хотя он и любит костюм цвета «пинк».
Аугусто много раз звонил по телефону, который ему дала когда-то Мерседес, но вредная Эмилия отвечала, что не может позвать Мерседес, потому что именно в этот момент очень занята.
Вот и сейчас она грохнула трубку, чертыхнувшись, даже предельно вежливый, почти просительный тон Аугусто не смягчил её.
– Что ты вредничаешь? – спросил её муж. – Ведь Женуина как-никак твоя подруга.
– Ну и что? Я что, должна стать секретаршей у её девчонки? И никакая мне Женуина не подруга. Она гадкая, аморальная и вредная женщина.
– Это не так. Она хороший человек. Разве плохой человек стоял бы на углу с кружкой, собирая на поминки Алваренги? Алваренга вкалывал всю жизнь, а пришёл лихой час, и у него не нашлось денег, чтобы отправиться в лучший мир.
– Это всё из него доченька выкачала. Какое счастье, что у нас нет детей, правда?
– Правда, дорогая. Будет на что справить шикарные поминки.
– Ты что – шутишь?
– Нет. Я совершенно серьёзно, – с невозмутимым лицом ответил Урбано.
…Женуина перебирала в шкафу вещи, а притихшая Мерседес, сидя на диване, наблюдала за матерью.
– Мама, ты что – хочешь отдать любимый костюм отца?
– Нет. Диего больше любит белые. Он настоящий мачо. Если бы твой отец был сейчас здесь, он бы сам отдал Алваренге чёрный костюм. Бедняга Алваренга, даже костюма приличного не нашлось! Я не позволю, чтобы моего знакомого похоронили как последнего нищего.
Мерседес, не слушая уже её, рассматривала альбом с фотографиями.
– Где же это фото? Вот оно. Смотри, какой отец, симпатичный на нём. И какой нарядный.
– О, это он умел. Перед каждой встречей с поставщиками он распушивал усы, мазал волосы бриолином, пробор как ниточка, он похож на артиста. Ты пошла в него.
– Посмотри, какой смешной я была в шесть лет. Толстая, пучеглазая…
– Ты боялась фотографироваться. Еле тебя уломали. В этот день тебе исполнилось шесть лет.
– Я этот день тоже помню. Я потерялась на пикнике в да Боа Виста… Ой, мама, какая здесь у тебя ужасная причёска и ресницы накладные…
– Они были ужасно тяжёлыми. Я еле поднимала веки, но это было модно. – Сморкается, стараясь скрыть слёзы. – Это нас снимали в годовщину свадьбы.
Они сидели рядом как две подружки.
– А здесь ты очень красивая. От тебя глаз не отвести.
– Я была очень похожа на Одри Хепбёрн, разве сейчас в это можно поверить? Отцу нравилось, что я похожа на Одри, и он специально несколько раз ходил вместе со мной смотреть «Римские каникулы». Ты видела…
