В доме царил швейцарский порядок. Нас поднял пенальный деревянный лифт на пятый этаж, и девушка, одетая во всё чёрное, провела до двери. Маленькая, почти крошечная старушка утопала в огромном, с прямой спинкой, расшитом гобеленовым рисунком кресле. Под ногами у неё стояла скамеечка с довольно высокой подушкой, пышные белые волосы были аккуратно уложены, нос с «армянской» горбинкой, чёрные глаза смотрели на нас с нескрываемым удивлением. Передо мной была копия моей покойной бабушки! Отличия я заметила позже, а они были в выражении лица, мягкости движений, ласковости повадки и почти детской весёлости. Строгостью и скромностью убранство комнаты походило на келью.
Ничего лишнего, белые стены, полка с книгами, Библия, свеча.
— А где же Игорь? — первое, что услышала я, подойдя к ней.
Я решилась её обнять, но мне показалось, что до неё невозможно дотронуться, такая хрупкость, невесомость и прозрачность была в её теле.
— Он обещал мне, что вернётся, а сам уехал… туда… далеко на Север.
И она очень осторожно кивнула головой в сторону окна.
— Это Ваша внучка, Ниночка, её зовут Ксения! Вам Игорь о ней рассказывал! — голос Ирины напугал её, она как-то взметнулась взглядом на меня, потом на Ирину.
«Зачем я беспокою её», подумала я, видно, почувствовав, что жила она в потустороннем мире, и ей было не до нас.
— Я думаю, нужно говорить тише, пусть она сама начнёт спрашивать, — сказала я Ирине.
Меня поразил русский язык тёти Нины, без малейшего акцента. Она смотрела на меня и не понимала, кто я.
— Они там, наверху, мне очень многое обещали, я с ними всегда спорила, но у них дурной характер…
Я взяла её детскую ручку в свою, у меня навернулись слёзы. Не могла я найти слов, чтобы навести её на разговор. Как жаль, что она живёт уже другим, нам пока неведомом. Отец мог с нею говорить, он часами сидел рядом, рисовал её, у них было общение. Руки своей Ниночка не отдёргивала, а как больной ребёнок доверчиво сжимала и разжимала пальцы в кулачёк. В этот момент ей принесли обед, и я сказала девушке, что покормлю Ниночку. Самой ей было уже трудно справляться с ложкой и держать чашку в руках.
— А ты сама попробуй, это очень вкусно, — угощала она меня.
Кормление из ложки, маленькими глотками, потом передышка перед чем-то протёрто-мясным и компот.
— Нет компот, пожалуйста, ты съешь, они это замечательно готовят… — я всё улыбалась в ответ и вытирала салфеткой её губы.
— А… Вы значит дочь Игоря? Вы Ксения? — вдруг неожиданно спросила она.
