На задней площадке трамвая стояла компания подвыпивших молодых людей. Они наполняли себя пивом прямо из коричневых пластиковых бутылок и обменивались грубыми шутками, после каждой из которых салон трамвая оглашал пьяный хохот. Игаль радовался, что он сидел в середине салона, достаточно далеко от них, и старался, ничем не привлекая внимания, смотреть в окно.
Там, за окном трамвая, медленно ползли дома, автомобили, другие трамваи и рекламные плакаты. На одном из них был изображён мужчина в светло-синей рубашке без галстука и дорогом пиджаке. Мужчина сидел за огромным столом, заложив руки за голову и откинувшись на спинку кожаного кресла. Рядом была надпись: «Pompa de Jabón Banko. Выгодные кредиты. Покупай сейчас, плати потом». «Интересно, что этот банк делает с потом? — задумался Игаль. — А, наверное, имеется ввиду не выделения потовых желез, а поговорка «добиваться потом и кровью». Тогда и впрямь, такие кредиты выгодны банку».
Вдруг боковым зрением он заметил какое-то движение. Через весь салон пролетела крупная красно-оранжевая бабочка и принялась биться в заднее стекло вагона, как раз около пьяной компании. Казалось, никто кроме Игаля её не заметил. Пьяные подростки продолжали громко смеяться и размахивать руками. «Они же могут случайно раздавить эту бабочку! — с ужасом подумал Игаль. — Нужно как-то вытащить её оттуда». Но подходить к ним было слишком страшно, поэтому Игаль решил подождать немного, в надежде на то, что либо бабочка вылетит из трамвая, либо компания выйдет на одной из остановок.
Конечно, ни того, ни другого не произошло. Бабочка только подлетела совсем близко к пьяным. Вот она уже порхала около пивных бутылок. И чем дольше Игаль ждал, тем выше становилась вероятность того, что один из этих парней раздавит бабочку. Может быть специально, а может быть просто не заметив, взмахнет рукой с бутылкой и размажет хрупкое тельце по стеклу.
Вдруг один из пьяных заметил взгляд Игаля и сказал что-то своим друзьям. Они все тут же замолчали и практически одновременно обернулись. В этот момент Игаль понял, что больше ждать нельзя. Пошатываясь, он встал со своего места и, прижав футляр со скрипкой к груди, пошёл, спотыкаясь, прямо к пьяной компании, туда, где всё ещё билась в стекло красно-оранжевая бабочка. Сейчас он представлял себя Александром Матросовым, который, тихонько посмеиваясь, встаёт в полный рост посреди окоп и идёт прямо на амбразуру немецкого дота. Или Цви Грингольдом, в одиночку обращающим в бегство десятки танков противника.
