– Этого не может быть! Робсон разумен, он не стал бы сейчас вытворять подобного вопреки моему запрету! Особенно когда у него вскоре появятся или уже появились дети. И Эббиана… Нет, она не могла пойти против меня, она знала, что я не одобрю этого поступка. Не могу поверить, что она воспользовалась моим отсутствием!
– Война выходит из-под контроля, теперь уже четыре Династии вступили в противостояние. И все они – мои соседи. Знаешь, что это означает?
– Что тебя и Миррорхолл сметут?
– Нет. Что, когда король устанет от ваших ссор, он поступит так, как я и предсказывал. Но теперь мой выбор будет куда богаче. Он уже разослал указ и отозвал всех рыцарей у Флеймов и Глейгримов, а после происшествия с Бладсвордами отправил указ, что отбирает рыцарей и у них. Единицы остались со своими лордами, остальные вернулись в земли Старскаев.
– Почему так? Я же воспитывал Робсона и Ротра, я все объяснял им, и они понимали меня. Они были смышлеными в детстве, но теперь… Я должен написать Эббиане и Робсону! Дай мне написать письмо, Экрог.
– И что же ты хочешь написать? Чтобы вернули Рорри Дримленса?
– О, да провались ты под землю, Экрог! Я отправлю письмо с твоим человеком, можешь сам составить текст, и я подпишу любое послание, что пожелаешь. Но прошу, позволь мне вбить в головы моей семьи, что они совершают большую ошибку! Непростительную!
– Ты уверен, что подпишешь то, что я скажу?
– Да. Да, разумеется. Но только скорее.
– Теперь мы наконец пошли на уступки друг другу. Давно бы так! Проводите милорда Рогора Холдбиста в покои в западной части здания и приведите к нему лекарей, он неважно себя чувствует.
Рогор и впрямь чувствовал себя отвратительно. Покалывание в груди вновь вернулось, и мужчина прижал к ней руку. Если его дети и жена не остановятся, то союза с королем им не видать. Кроме того, в раздоре, где уже участвует половина Ферстленда, наследник, что по глупости возраста будет мчаться впереди отряда, может пострадать, и тогда Династия Холдбистов придет в упадок.
– Писаря… Лучше пришлите писаря.
Наследник Великой Династии Флейм был уверен, что ему все обязаны. Он ранее принимал как должное свое положение и считал, что, когда отца добьют капризы матери, еда и вино, он займет место правителя и заживет на полную. Плен помог пересмотреть Верду многое, а когда он вернулся, то оказалось, что его законное место никто не собирается вручать ему на блюде.
Зейир, брат бывшего правителя, забрал чужое. И оказался на удивление обаятельным, настолько, что смог убедить народ, что является лучшим из возможных правителей. Леди Флейм, мать законных наследников, также попала под его влияние, а может, не желала конфликтовать. Ее волновали службы в Храме, пропажа дочери и любимого сына-первенца. Когда тот объявился, Лилан успокоилась и посчитала, что Боги и так сделали все возможное.
