А за этими гигантскими аппаратами… Он пошел вперед, пробрался под крылом и приблизился.
По всему корпусу корабля были проделаны отверстия. Широкий отсек выходил окнами наружу. По открытому люку было видно, насколько толстая броня у «Транзитории» – металлическая оболочка по меньшей мере пятидесяти метров в толщину, даже не оболочка, а доспех, собранный из плотно подобранных друг к другу чешуек из сплава никеля с молибденом и рением. При необходимости эти чешуйки могли сдвигаться под воздействием манипулятора силы тяжести, в одно мгновение закрывая огромную брешь.
Огромную? Таковой она была только в представлении людопса. В масштабах Корабля это была мышиная норка.
Кибернет подошел еще ближе, к самому краю. Отсюда был виден заросший травой пейзаж, окружающий судно, хотя воздух здесь пах закрытым помещением, как и везде на Корабле. Они находились посреди металлического монстра, поэтому земля была далеко внизу, а облака теперь казались ближе. Эврибиад протянул к ним лапу; высота его совсем не пугала – даже завораживала.
Кожей он ничего не почувствовал, однако удивительная сила помешала ему высунуть лапу наружу. Он нажал сильнее, но она не поддавалась – не как стена, а скорее как поверхность, обитая тканью, – в нее можно было вдавить ладонь, но чем сильнее он давил, тем больше становилось сопротивление. Что-то вроде осмотического барьера, который не даст воздуху выйти и предохранит от радиации, но в нужный момент выпустит шаттлы. На секунду ему захотелось сбежать со своими людьми, но потом вспомнил о своих сородичах, оставшихся на искусственном острове. И о Фотиде с ее техникокуонами. Привязанности к другим – вот самые прочные цепи.
– Удивительно, правда?
Он обернулся. Феоместор стоял, уставившись наружу, и выглядел таким же завороженным.
Эврибиад приблизился к нему и ласково положил лапу на плечо своего друга и заместителя. Остальные не отходили от самолетов, наверняка из желания дать передышку своему начальству.
– И вам еще не все показали. Видите те двери с другой стороны? За ними – еще один зал в виде амфитеатра, с окнами, из которых видно палубу.
– И?
– И он напичкан онейротронами.
– Вы пробовали их использовать?
– Уступлю вам эту честь.
– Там их много, где-то около сорока. Еще два-три, для офицеров, я бы понял…
– Отон желает, чтобы часть наших солдат занялась вооружением Корабля.
– Интересно.
– Я не хочу, чтобы эпибаты и таламиты проводили тут все время. Нужно избежать привыкания. Будем работать посменно, включая офицеров.
