Тот даже не сопротивлялся. Но, отойдя на пару шагов, развернулся и послал мне воздушный поцелуй.
— Игорь Валдаев, — представила Юля следующего. — Твой собрат-целитель.
— Будущий полковой лекарь, — поправил ее Игорь.
Этот оказался рядом как-то незаметно. Вроде только стоял в стороне, заставляя хихикать парочку девчонок, и вот уже замер напротив.
— Валдаев, это который Иннокентьевич или Фролович? — продемонстрировала я знание целительских родов.
И ведь все так и было. Пусть и не первые, да и особыми титулами не отличались, но, если в роду в каждом поколении хоть по одному целителю появлялось, стояли наособицу.
У Салтыковых, которые младшие, отличались все девицы, и изредка дар проявлялся и в мужской линии. А вот у Валдаевых все с точностью до наоборот. Потому и прямая дорога была им в полковые лекари, что обещало не только хорошую карьеру, но и достойное место после отставки.
— Фролович, — довольно хмыкнув, протянул он руку. Когда подала ладонь, поднес ее к губам, но не прикоснулся губами, а сделал глубокий вдох, «пробуя» меня на тот самый дар. — Вы ведь оставите мне свой номер телефона? — поднял он голову, глядя на меня обаятельными серыми глазами.
— Звоните в дом Соколовых. Не ошибетесь, — с улыбкой ответила я.
Из тех, с кем успела познакомиться, он и Тоха воспринимались… нет, не безобидными — все эти парни были достойно подготовлены, чтобы заставить считаться с собой. Просто Игорь и Антон не воспринимались агрессивными по своей природе, как если бы предпочитали принимать этот мир, а не завоевывать его.
— Буду считать это разрешением, — не остался в долгу Игорь.
И отошел, уступив место последнему из компании. Александр Трубецкой, как успела шепнуть Юля.
На Тамару Львовну ее сын не был похож. На отца.
Но отнюдь не воспитанием…
— А ты ничего, — сделал он шаг ко мне и, видит Заступница, если бы не отступила, приподнял бы голову за подбородок, унижая своей снисходительностью.
— Держи себя в руках! — прежде чем я отреагировала, встала между нами Юля. — Она помощница отца. И если ты…
— Все понял! — насмешливо улыбаясь, поднял он руки. — Данила Евгеньевич тут же превратит меня в лягушку.
— Для лягушки ты еще не дорос, — разворачиваясь, через плечо бросила Юля. — Пока только до малька.
Я думала, парень взорвется, но…
Он засмеялся первым. Весело, задорно, словно говоря, что совсем не обиделся на выпад.
И, судя по тому, что я чувствовала, обиды в нем действительно не было.
Если только горечь, которую тщательно скрывал.
