— Очень приятно, Саша, — улыбнулся мне Антон. — И конечно, можно. Ты дочь…
— Я не та Салтыкова, — рассмеялась я и аккуратно вытянула ладошку из захвата. — Я из самарского рода. Точнее, его уральской ветви.
Вопреки ожиданиям, мой не столь высокий статус его нисколько не смутил. Судя по тому, как он едва ли не демонстративно вздохнул с облегчением, Антона все устраивало.
— Кстати, Саша — будущий целитель. Живет во флигеле, — словно я была призом, похвалилась Юля.
— Поздравляю! — вполне искренне произнес Антон. — Быть замеченной профессором дорогого стоит. От него и доброго слова не всегда дождешься, а уж поселить во флигеле…
— Я еще не поступила, — слегка смутилась я. — Вот провалю…
— Не провалишь, — с твердой уверенностью заметил Антон. — Кстати, Юль, — вдруг вспыхнул он энтузиазмом, — как насчет пикника на прудах? Соберем одноклассников, отметим скорое окончание лета.
— И обязательно пригласим Сашу, — многозначительно посмотрела Юля на Антона.
— И обязательно пригласим Сашу, — покладисто повторил Антон. — Ты не против? — посмотрел он на меня.
— Завтра и послезавтра у меня экзамены, — напомнила я о насущном. — Если только вечером…
— Тогда послезавтра вечером, — решительно произнес Антон. Потом бросил взгляд на часы. — Вы извините, что не могу задержаться… Обещал… — взглядом побитой собаки посмотрел он сначала на Юлю, а потом и на меня. — Но послезавтра…
— Лети уж, — легко, играючи толкнула его Юля. — Вечером созвонимся.
— Обязательно, — усаживаясь в машину, махнул он нам рукой.
Мы проводили машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Переглянулись.
— Ну что, гулять? — напомнила она о наших задумках.
— Гулять, — улыбнулась я. — Но сначала поесть.
— Тогда в студенческую кафешку, — осмотревшись, решительно ухватила меня за руку Юля. — И близко, и кормят хорошо.
То, что кормят хорошо, было здорово. В желудке уже урчало, напоминая, что нормально я ела в последний раз еще в поезде.
* * *
— Что-то случилось, Антон Николаевич?
Антон, «очнувшись», с некоторым недоумением посмотрел на стоявшего рядом с машиной охранника. Потом оглянулся на уже закрытые ворота.
Это же надо было так задуматься?!
— Николай Иванович дома? — выходя из машины, вместо ответа поинтересовался он.
Новое знакомство не давало покоя. И ведь вроде не красавица…
Александра была миленькой. И какой-то чистой. Он бы даже сказал — прозрачной в своей отстраненности от грязи этого мира.
И ведь вряд ли она с ней не сталкивалась — там, где целители, там и боль, но ведь буквально светилась.
