– Нашли. – Я нахмурился.
Служанки, предчувствуя последующие события, закрыли рты платками, на глазах у них опять появились слёзы. Хозяин почувствовал что-то неладное, оглянулся, заметил служанок и спросил:
– Что с ней? Они обижали её? – Он обвёл испуганным взглядом заплаканных женщин, подумал, что ему лучше во всём разобраться самому и крикнул. – Где она?
Служанки покачали головами, и тут до бедного отца девушки стало доходить. Он бросился в таверну, какое-то время было тихо, а затем оттуда раздался полный горя и отчаянья крик несчастного отца. В комнате своей дочери он обнаружил её остывший бледный труп.
– Поехали!? – Решил за всех старший охранник.
Я кивнул, поскольку Васька уже находился внутри своей кареты, а все наши попутчики только и ждали приказа отправляться. И наш, увеличившийся за счёт купцов, Сорена, лошадей и новых телег, обоз тронулся в путь.
Как только мы оставили позади таверну, мрачные мысли отступили, я переключился на замечательные зимние виды. Ехать в тёплой купеческой одежде было очень удобно и комфортно, поэтому я не собирался пересаживаться в карету и ехал на Травке. Лошадка была счастлива, она то и дело посматривала на меня своими умными карими глазами, отчего мне хотелось её погладить и нашептать ей несколько ласковых слов.
А, кроме того, все мои мысли занимала Олеся: моя любимая, нежная и отзывчивая невеста. А ещё я думал про наш драгоценный плод любви, который вскоре должен был появиться на свет. Мне не терпелось повидать свою женщину, вручить ей подарки, показать те милые вещи, что я приобрёл для нашего ещё не рождённого ребёнка. Огорчал только предстоящий конфликт с тестем, который мы собирались углубить, отобрав у него очередные экономические рычаги правления Игвой.
Временами я пытался отвлечься от неприятных мыслей, рассматривая пейзажи. Теперь, когда в нашем обозе появились телеги, скорость передвижения замедлилась настолько, что у меня появилась возможность любоваться заснеженными полями и заснувшим заснеженным лесом. Глаза слепило от яркого белого покрывала, которое блестело и переливалось на солнце. Травка, укрытая покрывалом, неспешно ступала по снегу. Колея тут была наезжена прилично, снег утоптали до того, что копыта моей лошадки почти не проваливались в него. Мне было хорошо на свежем воздухе, на открытом пространстве было безветренно и солнечно, отчего моё путешествие было вдвойне приятным.
Ко мне приблизился Сорен, наши лошади поровнялись, а мой попутчик, улыбнувшись, сказал:
